Приблизительно около часу дня, люди в зелено-голубых спецовках, ринулись на обед. И.А. на обед не ходил не из экономии, просто он не любил очередь и по этому всегда брал сухомятку с собой. Впрочем, это не была такая уж сухомятка, если не считать что в ней  не было супа. За то, у него всегда был с собой   большой китайский термос, купленный по случаю в культтоварах, который с любовью, на скорую руку каждый день, заполнялся кипятком с крепкой краснодарской заваркой, Были у него еще всегда на обед, домашние  котлеты, сильно пахнувшие хлебом и луком,  не менее любовно приготовленные его женой, Эльзой Васильевной, Челючиной, - по матери.  И так было каждый день. Но вот однажды пришла весна.

И так пришла весна!
Приближалась 13-я зарплата, свидетельствующая об успешном завершении трудового года (Естественно, если в течение года у Вас не было никаких нарушений) Непонятно с чего ему подумалось, что этой весной, ни к чему не обязывающая 13-я
Зарплата, явится для него предзнаменованием каких-то роковых событий.
Когда И.А. узнал, что по вине очкасто-вязанной бухгалтерии, 13-ю дадут только в апреле, не смотря на то что человек он был рассудительный, негодованию его не было конца. Он  вдруг почувствовал, что эта зарплата как будто его личная, сахарная косточка, которой, справедливый хозяин отметил его за 12-ти месячную сдержанность и верную службу. Но здравый смысл взял над чувствами верх, и И.А. один раз жалобно скульнув, выполнил команду “СИДЕТЬ”.
День поощрения выдался солнечным, теплым и радостно-первомайским.
что усиливало тревожное буханье сердца и давало некоторую легкость в принятии самых безответственных поступков.

Некоторое время он стаял в раздумье перед красочно оформленной витриной
коммерческой палатки, в которой сидели задумчивые люди с красными глазными
белками, из теплого ближнего зарубежья. Наклонив голову к узенькому окошку и протянув к  коммерсантам кулак  с зажатой в нем 13-й , немного поводя глазами по
витрине, смущенно выдавил из себя подготовленную речь.  - Дай-ка мне... эту.   - 
сказал И.А..
- Эту - ? спросил красноглазый.
- нет, вон ту, поменьше -  поправил И.А..

Двор, в котором он вскоре очутился, был вовсе не двор, а заброшенная, строительная площадка, с которой ушла вся еще самостоятельно двигающаяся   техника.
Кругом были набросаны металлические обрезки и доски, с торчащими вверх кривыми гвоздями.  Окинув площадку неуверенным взглядом, (которая  впоследствии оказалась проходным двором), он наметил место для своего фуршета. Это была большая аккуратно сколоченная катушка, из-под прогудроненого электрического кабеля.  Импровизированный стол-катушка  натюрмортно принял на свою занозную поверхность, хлебно-луковые  котлеты Эльзы Васильевны, наградив площадку сладковато- кисловатым мясным запахом.
Первая порция содержимого бутылки мгновенно всосалось  в стенки голодного желудка, напомнив И.А. о не состоявшимся обеде.
Мысли понеслись вами по себе. Он опять  ощутил эйфорию революционности и недозволенности своего поступка. Укрощая чувство голода, очередной котлетой, он подумал, что порция принятого им спиртного уже освоилась в организме, и пришло время следующий.  Держа надкусанную котлету указательным и большим пальцами, сильно оттопырив мизинец, он бережно положил ее на промасленную бумагу.
Обсосав свои пальцы от котлетного жира, он вновь наполнил крышку от термоса, алкоголем.  В этот  момент , его незаконченный диалог с гастрономией прервался внезапным появлением  на строительной  площадке хрупкого, юного, по - детски худенького существа, в легком ситцевом платьице. Неуверенно наступавшей на замусоренную площадку, выбирая место для  своих почти  прозрачных ножек. И.А. оцепенел. Весь превратившись в глаза, он впялился в розовато - весеннюю
нежность, которая  угадывалась под полупрозрачным  ситцем.
Тревожные удары его сердца, переместились в виски. Мощная, первобытная кровеносная система напряглась в ожидании подключиться к любому органу на выбор.
Но скромный характер И.А. не позволял системе, пропустить свои могучие потоки, в нужное место. И по этому  у  И.А. только краснело лицо, потому что дальше он кровь не посмел пропустить. Да и не ко времени это все было.
Увидев его, девушка, приостановилась и на выдохе, скороговоркой  прощебетала:
“Извините, я смогу на улицу Коминтерна пройти, этим двором?”.
И,  губы ее застыли в улыбке, ожидая ответа.
- “Да. То есть нет... я----а  не знаю, б--ррр, тьфу ты, не в курсе  я, да  вот... здесь.
Случайно...  мимо...  вот.-”
Девушка обидно хихикнула, и поспешила дальше , осторожно вступая на доски разбросанные по всей площадке, в сторону своего Коминтерна.
“-Вот дурак-” подумал И.А. “-почему в такие минуты, так сложно найти подходящие слова.  И к  тревожному состоянию его, добавилось еще и чувство досады.
Остаток  дня он провел с чувством досады, досада перемешивалась с несбыточным чувством  любви, ему хотелось и не хотелось вернуть дневные события назад.
Ложась спать он  обнял вискозную комбинацию надетую на своей жене, и  как бы извиняясь  за духовную измену, поцеловал ее в колюче - розовый  ажур.
Заснул он не сразу , мысли больно вошкались у него в голове.
Он вновь увидел тот двор, только теперь он был прорабом какой - то строительной организации и ругал какого - то недотепу, который укладывал деревянную мостовую из обрезков досок с торчащими вверх гвоздями.  “- Идиот -” орал И.А. “- Ведь кто - то может ногу пропороть! -” Неужели ты не понимаешь? не успокаивался он, размахивая длинными, жилистыми руками. Рабочий поднял глаза и  И.А. узнал знакомые черты девушки. И нежный голос произнес: “- Так сейчас ведь Коминтерн пойдет ! -”
Какой  Коминтерн? произнес кто - то, проглатывая слюну, но руки  уже  сами протянулись к хрупкому созданию в спецовке. Превозмогая стыд  И.А. сгреб хрупкое создание, пытаясь как можно сильнее прижаться к ее губам.
Из - под спецовки он чувствовал у себя на груди удары чужого сердца.
Он еще раз предпринял невероятное усилие впиться в нежный розовый ротик, но она плотно сжала свой рот и И.А. ощутил своими губами  в место нежных губ, морщинистое нежелания. Но отступать было нельзя, мосты благоразумия были сожжены , и  на секунду  вспомнив, что он принадлежит к сильному полу, что в анкетном сокращении обозначается просто ( М ) (так же как и в общественных местах) ( а сколько за этим стоит ) он  с силой  попытался всосать в себя  все чужое что держал у себя во рту.  Губы девушки  дрогнули  как  взорванная плотина  , и наградили его за
старания прохладой слюной процеженной через ее стиснутые зубы. Ему стало
противно, и он резко отдернул голову .....  от подушки.  
Следующий день на комбинате И.А. провел до обеда как во сне , из головы не выходила сцена ночного кошмара.
Теперь у него появилось двойное чувство, он вроде как бы и любил ее , и в то же время ему было противно, толи за слюну, толи за себя, Прозвучал сигнал обеда..........
Прозвучал сигнал обеда.
И вновь люди в зелено-голубых спецовках, где - то около часу дня стройно ринулись на обед.  В небольшой цех уже успел просочится резкий запах  жирных разогретых щей После тревожного и громкого обеденного сигнала в сознании И.А. возникла как бы вакуумная тишина и он провалился в непонятные, сумбурные воспоминания.
В сознание его вернулось нервное шипение и потрескивание громкоговорителя.
Голос диктора произнес название обеденного произведения.
( кажется объявили Революционный этюд Шопена )
Тревожно звучал рояль !!!-- Пам-пам!-, пам, пам 
От первых аккордов услышанного у  И. А. побежали мурашки, от затылка до самого копчика . В мозгу  зарождалось
чувство знакомой революционной тревоги.
И.А. почувствовал поток энергии захватывающий все его щуплое с жилистыми руками тело. Руки сами по себе начали скользить по карманам.
Дрожащей рукой И.А. выхватил из пачки сигарету.
Спички обнаружились в нагрудном кармане. Это был коробок с красочной этикеткой выпускаемый на балашихинском спичечном комбинате.
Инстинкт столяра - сделал свое.
Плакатным голосом прозвучало, - КУРИТЬ ВОСПРЕЩАЕТСЯ.
Коробок спичек  на секунду замер. и в следующую секунду  воспользовавшись секундной слабостью своего хозяина, неуклюжа вывалился  из рук  И.А. на резиновый  с пупырышками механизм  подачи  шлифовального станка.
Резиновая  лента  станка, по деловому приняла подарок, втянув коробок в себя.
Огромные валики с надетыми на них наждачной бумагой, принялись любовно шлифовать подставленную спину маленького спичечного коробка.
Это продолжалось не долго. От непомерных  ласок  шлиф-машины, коробок лопнул, и его истерзанное тельце, ринулось, подхваченное вентиляционным  вихрем по металлическим  коробам  вытяжки, вмести  с  древесной  пылью от других
работающих станков. Спички  с древесной  пылью неслись по коробу в едином революционном порыве, напряжение в маленьких спичечных головах нарастало как скандал, ни что уже не могло остановить этот бешеный поток. В следующее
мгновение  от одной самой сухой и самой эксцентричной спички, вспыхнули самые мелкие частицы всей этой кампании, прокатившись со страшным воем, по всему вентиляционному коробу повторяя его замысловатые изгибы, хвостатым, огненным шаром, оставляя после себя теперь уже  полыхающую и  бешено ревущую, несущуюся  к  сборному  контейнеру,  вихреобразную, возмущенную массу.
Всю эту картину И.А. наблюдал с неподдельным интересом, в позе лакея, согнувшись и наклонив голову на бочек. Конечно он не мог видеть как развивались события за пределами его видимого участка,   но воображение....!

Сколько было пожаров на Руси ?, и ни чего все подняли, все отстроили, размышлял Иосиф Александрович, стоя на месте недавнего пожара, впитывая своей одеждой  разносимую,   пепельно-дымным ветром, едкую гарь  продукта, своего творчества. Он стоял на том месте, где прежде стоял его станок.
Теперь это была никчемная, груда железа, тосклива напоминающая о вчерашнем дне. Глаза бессознательно блуждали в поисках хоть какой ни будь красоты.
И вдруг, мысль молнией  обожгла, его больное  сознание, пронзив измученное тело.
Он стаял , а вокруг него были разбросаны,  правда обгоревшие, но доски, с перевернутыми в верх гвоздями. Сон в руку - подумал он, и посмотрел вокруг, Но девушки ни где не было. Это наверное из - за того что доски обгоревшие!
Подумал он . Но хорошо что палатка уцелела.