Екатерина Бубкина

Ясно солнышко скрылось недолюд.
Вся Москва из туч.
Говорит- могуч, говорит-летуч,
Так тому и быть.
Много будешь плыть-
Быстро будешь стыть.
Вся Москва бела.
Речка-бахрома укрывает грудь
И белила в дождь растворяют медь.
Купола блестят, будут и гореть.
Ясно солнышко закотилось в ночь
Не в Москве моя нарадилась дочь.
Жмет к торсу Москва отца моего
Недвижим стоит. Горькою смолой.
Впереди горы, под горой за мной.
Ноги в вышине. Голова в тюрьме.
Ангел подлетел к сыну моему
И зовёт в моря якорем лежать.
Сын просил его дать испить хоть раз
воды жизни свет из его чела.
Тот пустил из слёз сток в живой родник.
Цепи распустил -звёздопадом сник.
Проступает град сквозь клетчатку рек
И в Москве черён зубоскал просек.
А на брате нет ни замши, ни мха
Только лишь пятно льняного греха.
А на мне серьги из колоколов
Я трезвоню в них кутерьму попов.
Ясно солнышко освещает путь
В небе будет стыть, будет и дохнуть.
На земле лежал крест ничейный- взять
Хлеб и мёд на нём- голубям клевать.
И Москва из туч подняла его
Стал тот крест колюч с хладным остриём.
И висит ружьем на ковре Москвы
Правда бабылем ходит вдоль границ
Городских трущёб, розовых больниц.
Сонных башен горб задевает нимб
Гавриилу, верх полевых зарниц
Голубых церквей и понурых лиц,
Он шагает и дребезжит земля
А в руках несёт Гавриил меня.

****

Ритуальный кофе.
Утром я пью ритуальный кофе. Он бодрит меня,как никто.
Ещё, с самого утра я читаю лирику немецкого импрессионизма 1990-го рода издания. Меня она не бодрит,
но и не портит впечатление о сказанном за ночь.
Ночью я говорю с Богом.
Чаще всего это ревность и зависть.
Он меня ревнует, я же ему завидую.
Бог может всё! Он даже может ничего.
Я могу только оставаться собой. Бог может быть мной.
Я не могу быть Богом. Вот он и ревнует.
он пускает свои импульсы прямо мне в волосы
И говорит:» Опять ты опять выбираешь человека?!
Почему тебе мало меня?!» А мне не мало! Мне слишком много.
Будто я брожу по сугробам, а снег всё идёт и идёт и уже не видно
Куда двигаться, одна пелена. Снег — это Бог.
Я бы тоже хотела быть везде, как он. Но, всё что мне остаётся от него — это ритуальный кофе и немецкий импрессионизм. Я думаю, что если бы Бог был человеком, он обязательно был бы немцем.
Таким искромётным и педантичным , как все немцы.
И у него была бы русская племянница.

****

Костёл сожжён,так требовал Бодлер
я лишь исправно поднесла огонь
к знамению.
я больше никогда не поднимусь с колен-
так завещал венец забвения.
к любви причастна я не больше, чем к стихам
причастна моя псина безудержная.
возьму и укачу в твой Амстердам
на виселице скорбь-смола потешная.
Свистит душеприказчику в паху вторая жизнь шмеля.
растёт в теплице -бездетная рука бродяги.
за выправку сержанта,скользящего с ремня-
глоток упрелой браги в драконьей пасти.
Виват! Виват! Я падаю с коня,
из заточенья, на кол отваги.
И никнут в темноте проросшие дворцов земные злаки.
трещат и рвутся подо мной моря
в недрах степи младая лава встречает плевок атаки.
Виват! Виват! убереги коня
когда костёл восстанет на бумаге.

я разлучённая с невидимой Европой
что красной нитью на пульсе висит моём.

****

У девочки птичка Ара
У Ары солёное лето
У лета зелёные гетры
У Ары синяя шерстка
У девочки розовый ветер
И сладкая вата на завтрак
У Ары две тонкие ножки
Но нет на них тёплых тапок
И жалко девчёнке немножко
Подружку свою летунью
Закрыла она окошко
И греет её поцелуем.

****

В саду Рахманинова я сорвала три розы и три астры.
Розы были цвета южного заката, а астры белые.
Мы прятались за пышными кустами лопухов,
чтобы никто ни проведал о нашей краже.
Потом я оказалась возле полицейского участка.
Я подняла чёрный пистолет и выстрелила в человека.
Это был мужчина, он был в белом платье.
Я знаю, что это была самозащита.
Он покушался на меня.
Никакого криминала. Там скорее было желание любви.
Я выстрелила и попала где-то посередине,в лёгкие.
Платье залилось кровью и он умер.
И в этом тоже не было криминала- кровь была знаком ожившей любви.
Любви, которая наконец выбралась наружу и проявила себя пятном крови.
Как жизнь проявляет себя на белом фоне смерти.
Как и следует в таких случаях- началось расследование.
Полицейские искали виновных, а я молчала.
Я всё думала, что может пронесёт- труп так и не найдут.
Когда мимо проходили сыщики, я пятила взгляд,
будто ничего не знаю о случившемся.
Я думала: раз это случилось со мной,
Значит я имею право на тайну.
Но потом, я испугалась что люди узнают об этом,
И проснулась.

****

Так мой ли ты ?
Сегодня в дом к жене, а завтра?
А завтра буду ей сама годна,
Отдам в залог всю жизнь- ту Спарту
Что выловил илот с морского дна.

Пусть не узнает о зиме,
О красных глотках и тысячах простуд
Скажи лишь, что морозная весна
Зовёт читать псалмы на человечий суд.

Не мне входить без стука
Туда, где без ключа
Пройти не в силах человек.
И Бог похитил нас с тобою сгоряча
Когда спустился прокажённый снег.

Ты не молил узнать меня
О сквозняках витрин души-
Не так крепка холерная броня
После ожогов теплоты.

Ты был слепою копией моего сна.
Скорее уходи,узнав, прощу ли…
То совершенство слов из далека,
Ту горечь сладкую молчания вблизи.

Любовь со стажем-ветхие стихи
Не умоляет остальное суть
По памяти ловлю твои черты
И ядом утоляю грудь.

****

Не видя дна шагаю в мертвецкий сон
Там спит Аглая на руках у Бога
На голове Аглаи растёт бутон
Наивной лилии- цветка единорога.

Аглая,Аглая -шепот стен,
И шум машин, и крики вёсен!
Куда манит тебя золотой плен?
Сей рык строптив и зов многоголосен.

Я разбудить её не смею и туман
Глотает клоками нитей Аглая
И в пепелище памяти её стоит капкан
Но высока и бесприютна птичья стая.

****

приносила нелёгкая миражи
в них я видела свой конец
ты простил ли меня, скажи,
златокудрый нежный юнец..?

я тебя звала чуть свет
выходила встречать на перон
приносила к вагону венец
не зная что обручён…

боль не тревожит меня ни чуть
слышишь зову тебя в песне своей
пусть ты не будешь моим,но путь
я сберегу твой в потоке дней.

****

письмо Абеляря:
Мой друг, каких легенд здесь только не сыскал народ
чтобы сравнить в потехе нашу с Вами дружбу

Ну что же поспешу-ка лучше я на службу
а Вы уж сами изучите поворот
непреднамеренных попыток к бегству
такое дело вразумит и идиот
а что уж нам, когда живём мы в душу по соседству!
Сначала думал я что Бог простит за грех
я посмотрел на Вас иначе чем по-братски
и Ваших очи- сказочный ларец
таинственных желаний сердечного богатства
меня пленили, мой гарант иссяк
я библию открыл чтобы прочесть сей знак
и что Вы думаете — я онемел
мне выпала страница о Ноевом ковчеге
таков по видимому наш удел
спасаться от любовной неги
она как наводненье застилает пеленой всю землю
и мы лишь тонем, тонем в водах страсти
отречься от этого губительного счастья
и я не властен!…
ну что же пора на службу мне, спешу, спешу
О Элоиза, лишь работа над собою
и учёными идеями
способна усмирить мой Гений
это письмо хочу оставить как обычно
под статуей Христа
и пусть молитва Ваша о спасении
будет услышана Отцом небесным
и сила добродетелей наших воскреснет..

письмо Элоизы:
Учитель мой я на коленях, я порочна и черна
и после встречи нашей в монастырской келье
я ни секунды не была одна,
как будто яблоко грызу я червем
и в том что было лишь моя вина
я видела воскресное знаменье:
Ваш философский труд узнает целый мир
Вы станете велик и знатен
Но та любовь что родила сей миг
оставит много на теле ссадин
Нас ждёт беда! Как только люди прознают
о нашем счастье
прибудет срок его конца
мне никогда не встать из-под венца
на встречу девичьей судьбе
не засиять невестой в янтарном блеске
любимых глаз
тяжёлый рок настигнет нас…
целую Вас я каждый день и каждый час
Вы воплощенье Божества, не видя Вас
погибну я и лягу камнем в сырой земле
скорее приходите же ко мне
и пусть наш срок свиданий слишком мал
под статуей Христа
любви нашей кристалл..

****

где моя вода,испей
ковшиком черпни лад
каблуки остры в степь
по лбу бьёт небесный град
я под тем бугром змей
а на нём течёт мой яд
целый век ищу тень
оставайся мне рад
далеко иду в день
чтобы там остыть в крест
ждёт меня сквозная сень
и свистит под ногами лес
хочет обернуть в мха
и прослыть мне женихом
колит глаза молодая мгла
и вопрошает себя кругом.
где моя вода испей
на которой плывёт земля
целый век ищу я тень
а встречаю опять тебя.
3 августа 2014 год

****

спасительное искушение, я за тобой вернусь
мне нужно отлучиться ненадолго
ты мной влекомо и я влекусь
к тропе дворца, что был когда-то моим домом.

теперь с актёрской труппой на снегах
мы разминаем горстями гречи
жилистые сосуды на предплечьях
пока в лачуге гостит вечер.

я сокрушаюсь, я в забвеньи, но легко
укрыться за кулисами и ждать
когда прольётся с неба молоко-
благая весть, томится иль сгорать.

и наш спектакль о череде тревог
пройдёт с лихим выздоровленьем,
успех и дележи — иной чертог
букеты, поздравленья с новосельем.

и вот уже опять я пред тобой
моя печать безвестной славы и лишенья
спасительное искушенье, ты со мной
как первое адамово крещенье.

****

в дерево вышла ростом,
городом вышла в поле,
голосом вышла в море,
а в тебя- ни ручьём, ни каплей.

лирикой вышла к марту,
отче возьми- нас двое,
книгою вышла в Де Сада,
веной- без крови.

стоиком вышла к забору,
воробушек прыг на камень
спором вечерним, где трое
на правах двоих- экзамен.

следом вышла на глине,
нет,не своим, а чьим-то,
видно того кто раньше
того кто позднее и старше.

вот и теперь вся вышла,
хоть не видать и начала.

****

Не расскажу ,но побоюсь укрыть опасный взгляд
Ты был бы счастлив,но вздох последний будет первым.
Таков черед вешей , где предсказуем спад
Всех искушенных на земле неверных.

Теперь грешна! Мне велено грешить!
На небе все грешны посмертно!
Стой, нас слишком тонкая связала нить
Чтобы в друг друге исчезнуть так бесследно;

Я есть? Хм…Меня могло бы и не быть
Лишь дерзновенный звук, в нём эхо из стекла
Оно не бьётся,- но не остановить паденье!
Где нет тебя , не может быть меня-
Это итог, всё остальное случай, совпадение..

В рядах спонтанных нет-
Моё да многомерно!
Смогу ли праведно в аду служить?
Одним упоминаньем солнца испепелить малебну?

Нет выбора, осталось только быть..
Живой? С тобою — неприкосновенна…
И если вдруг порвётся наша нить
Тогда была она лишь пленом.

****

на долю люба , мне вольно уйти
я самое слабое звено в пути
звеню колокольней и в Боге глохну
тростинкой в болотных кореньях сохну.

я стала слаба, меня можно на части
иду искать не жизнь,а счастье
которого нет без ниши —
как косточки без вишни.

на долю люба, и не удержав мгновенье
гляжу в вечность, бросаю кости
чтобы воспеть своё поколенье,
в застольном грузинском тосте.

на долю слаба, мне вершины жмут бедро
меч Прометея обжёг лицо
а платье Медеи висит до пят
на голове соборный плат.

я стала слаба, будто бабье мясо-
хошь верти, хошь славься.
я стала теперь за всё виновата-
хошь лови, хошь старься.

на долю — слова , как единственный вызов
любви на поединок чести
она капитан моего стройбата
где я солдатка скоромной песни.

****

ну ревнуй же меня хоть чуть чуть
ну хотя бы самую малость
бег в обманутую суть,
всё что нам на двоих осталось.

удержи ускользающий атлас
голубых снов в трезвоне утра
успокой мира знойную самость-
рассмеши Будду.

стало тесно — невыносимо
мне любить тебя как будто
с лика праведной Хиросимы
осыпается звёздная пудра.

ну ревнуй же меня хоть чуть чуть
не лови мотыльков понапрасну
вишь сверчок угодил в сачок-
без тебя я в неволе гасну.

а с тобой мир в расщелинах — грозный судья
а свобода милее жизни.
что любовь моя так темна
знает только один всевышний.

****

Мастер стиральной машинки.
Он взял меня мокрыми руками.
Пришёл и взял.
Но при отжиме возник дисбаланс.
Надо соблюдать однородность тканей — сказала мне Маня.
Я была не одна. Мир вертелся. Кружился. Ломился наружу.
Все хотели на сушу. Лишь мечта о просушке волновала их души .
А он пришёл и взял меня мокрыми руками!Посмел меня мокрыми руками!
Но при отжиме возник дисбаланс.
Мастер стиральной машинки. Ты утопил надежды.
Ты растворил купюры счастья. И поплыли чернила власти.
Мы оказались в нулях отбеленной страсти.
Мастер стиральной машины. Теперь мы чисты и невинны.
На кнопке моего сердца рука твоей силы.
Спаситель наш, мастер стиральной машины.
Теперь мы чисты и невинны.
Горит кнопка моего сердца,
Выпусти нас, открой дверцу.

****

словарь любви.
Как много слов в нём, колких и жестоких
единожды произнесённых в пылу обид.
Читай его губами одиноких
Пока Сентябрь от осени знобит.

И чернокнижник на полях успеет
Сорвать букет дикорастущей прозы
И виновато листы желтеют
А между строк сверкают грозы.

Последнею страницей будем квиты
Я вырву её из сада воспоминаний
где тайна-дуб с мечтой — лианой свиты
Одной лишь мыслью о свиданьи.

****

Чаепитие Цезаря со своей второй женой Помпеей.