Анна Цаяк
Юлий Стоцкий

Ехала Екатерина в карете…

— *** —

Ехала как-то Екатерина со свитою по оливковым рощам
какой-то предивной страны,
и любовалися они малиновым закатом. И настроило это
Государыню на лирическую струну, вот и говорит она вер-
ному своему Тополю:
– А ну-ка, Тополь, ценитель красоты женской, сказывай,
что тебя больше всего в девицах прельщает?
Стушевался Тополь, но потом отвечает:
– Ну, запрежде всего – волос предлинный, тупейно
убранный, ботинка узкая…
– И боле ничего? – удивилась Императрица.
– И талия! – в чувствах вскричал Тополь.
– Это дело! Но теперь уж всё?
– Ну, и ножка-с… – добавил он скромным голосом.
Однако про ножку подхалимажный придворный гео-
граф уже не расслышал, поилико опять в сон погрузился.
Но первое слово разобрал – Италия! – и успел черкнуть его
в географической Гросс-Бухе.
Так и стала называться эта красивейшая Земля! И теперь
все туда едут и едут, прямо остановиться не могут!

— *** —

Ехала как-то Екатерина со своею свитою, долго ехали,
аж заскучали. Да и суша – огромная, жаркая, с птичьего
полёта на грушу кривую похожая. Безымянная.
Вот и решил верный Тополь развлечь Государыню свет-
ской беседой, научной.
– Вот, – говорит, – был один учёный муж, Невтон, так
вот залезши в ванну, яблоко-то ему по темечку и брякнуло.
Тут Невтон и вскричал: «Аврика!» или как это? – «Эфри-
ка!» Нет, нет – «Африка, Африка!» – что по-ихнему значит
«нашёл!»
– Неуч! – осерчала Екатерина, – тот муж учёный прозы-
вался Архимедом, в древней Греции проживал, и не забав-
лялся он с яблоком, а токмо в ванну погрузился. И когда
знание новое открыл, не Африку он кричал, а «Эврику!»
Хватит кудри навивать, за книги умные засажу!
А местные подхалимажные жители услыхали несколько
раз сказанное красивое слово «Африка» и тут же нарекли
именем сиим свой жаркий континент!
А Государыня и Тополь беседу продолжали.
– Помилосердствуйте, Государыня-матушка! За что ж
такая немилость?
– А чтоб глупости не порол. Сказала – засажу. И весь
тут сказ!
– А вот кути…
– Что-что «кути»? – ласково спросила Екатерина.
– Да нет, ничего-с!.. Намедни птичку резвую словил,
сачком-с! Ох, и ловок!
– Это ведомо.
– Смилуйтеся, Государыня-матушка! Стар уж я науки-то
познавать!
– Ничего-о! На балах кренделя выписывать не стар, а
тут стар! Сдюжишь!

— *** —

Ехала как-то Екатерина и свита её многочисленная по
жаркой далёкой местности. И опять доехали до дальних
мест, где люди с узкими глазами проживают, и приветли-
вые зело, и решили передохнуть в одном граде.
Вот и говорит Екатерина:
– Проживаем мы в сем граде уже пять дён, а названия
его так и не знаем. Не слыхал ли кто, как его местные-то
прозывают?
Ну, Тополь и откликнулся:
– как же, слыхал, матушка-Государыня, на базаре базла-
или «ул» да «ул», бахвалилися. Видно, он так и прозывается,
«Ул» то есть.
– Се – ул? – уточнила Екатерина.
– Он самый, Ваше Величество!
Выскочил тут из угла подхалимажный дежурный гео-
граф, который всё путешествие проспал, да и начертал в
книге географической последнее слово, которое услышал
от Екатерины: «Сеул»! Так и стал прозываться град сей кра-
сивый, зеленью и домами с вогнутыми крышами украшен-
ный!

— *** —

Ехала как-то Екатерина в карете, со свитой, по суровому
краю, мимо безымянного большого мыса. А в краю этом
водились страшные звери – «котки», огромные самки Но-
рильских диких котов. Ехали-ехали, да от страха и уснули.
Но – чуткое ухо верного Тополя уловило какой-то рык.
Он и завопил шёпотом:
– Чу! котка, котка!
За что и был тут же пожалован жезлом в лоб, потому что
был то обыкновенный, добродушный уссурийский тигр,
которому дали баранку, он сразу же и заткнулся.
А мысу дали, наконец, имя – «Чукотка»!

— *** —

И вот ехала как-то Екатерина со своими прислужни-
ками мимо порта, безымянность которого уже создавала
большие проблемы в навигации судов!
И вдруг в траве что-то блеснуло. Выскочил из кареты
расторопный Тополь, и поднёс к очам Императрицы бле-
стящую красивую дверную ручку! Очень нужную Екатери-
не в хозяйстве.
– Ай да Тополь! Ай да находка! – воскликнула Екатери-
на, с радостью в голосе.
А находчивый и сметливый Тополь тут же поименовал
безымянный порт находкой!
За что и был награждён от матросов и господ офицеров
красивой бескозыркой!

— *** —

Ехала как-то Екатерина в карете неподалёку от Москвы.
Ехала, любовалася природой
и вдруг заметила, что карета её уж не такая чистая, как
по выезде из Москвы.
– Тополь! – зовёт она царедворца, – узри! карета-то гряз-
ная зело!
Вылез Тополь из кареты, смотрит – и правда, не углядел,
кругом виноват! Ну и стал выкручиваться:
– Так ведь грязь-то грязи – рознь! Тута, Ваше Величе-
ство, на карете – и серая грязь, и коришневая, и ажник зе-
леноватая!..
Нахмурилась Екатерина и изрекла: – Сам ты зеленова-
тый! Всё суть – чёрная грязь!
Что тут скажешь! Но царедворец смекалистый был, вот
и говорит:
– А не назвать ли, Ваше Величество, выселки эти как
раз Чёрной Грязию? как Вы изволили выразиться. Хоть и
дерева тут имеются и речка звонкая…
На том и порешили.

— *** —

Ехала Екатерина с полной свитой (мало ли кто потребу-
ется в пути!) около безымянных гор, устали все от горных
видов, раскинули шатры на отдых. Потребовался Екатери-
не срочно её личный специалист по зельеварению Жиг, но
куда-то он запропастился. Призвала она вездесущего То-
поля:
– Где Жиг? – вопрошает.
Не хотел Тополь выдавать друга-ловеласа, который по-
сетил в сей поздний час китаянку-травницу, по делу, но
убоявшись гнева Императрицы, ответствовал без утайки:
– А Жиг-то опять у Ли, Вашество…
Но тихо так ответствовал, – вроде бы сказал, а вроде и не
сказал, – друга спас.
– Ну-ка ответствуй, смерд, как подобает! кто – у кого, и
чем занят?! – вопросила Государыня.
– Жиг – у ли! – пискнул осмелевший вконец ловеласов
друг. – Травы варят…
А местные похалимажные географы, в красивых науч-
ных камзолах, услышали эту новость и нарекли свои краси-
вые горы – «Жигули»!

— *** —

Ехали они как-то мимо большого града, что за большим
Океаном лежит. И никак ещё град сей не прозывался, а
только было там много диковинных, непонятных штучек.
Одна такая в карете приблудилась – ингтон, баяли.
А зачем и для чего, – никто не знал.
И приметил его зоркий Тополь, да и стал вязаться ко
всем, дознаваться: «чей, мол, и чей – сей ингтон». Даже Го-
сударыню потревожил, охальник этакий:
– Ваш ингтон, Государыня-матушка?
– Да что ж ты извязался-то ко всем! Неведомо, чья ве-
щица сия заморская! Выкинь-ка её, от греха подальше! –
распорядилась Императрица.
Так и сделали. А град сей обрёл, наконец, прозвание –
Вашигтон! И до сей поры так прозывается.

— *** —

Ехала как-то Екатерина Вторая по обширной безымян-
ной местности, огороженной пребольшим Забором. И
сказали ей знающие люди, что в прибрежных водах этой
Земли водится огромное морское чудище по названию –
кит, и пугает проезжающих фонтаном на спине. Страшно
стало Екатерине. И так были напряжены нервы её, что уз-
рев чёрную собачонку, коия вылезши из моря, отряхива-
лась по-собачески, так, что брызги летели, как из фонтана
дворцового, – приняла она её точно за тварь морскую, и
воскричала в страхе:
– кит! Ай-ай!
Но тут встрял неугомонный Тополь:
– Матушка-Государыня! Да не кит это вовсе, а так, пёс
никчемный, кузька, али Полкашка…
Но уж подхватили Государины выкрикнутые слова мест-
ные подхалимажные царедворцы и с радостью нарекли об-
ширную Землю свою – китай!
Вторая научная версия того же названия
Ехала как-то Екатерина в карете по одной большой бе-
зымянной стране, населённой людьми, не знающими по-
русски, и запечалилась зело: можно, конечно, и с Тополем
поговорить, но хочется и ещё с кем-нибудь. И тут перед
каретой появился человек, совсем не похожий на местных
жителей с узкими глазами, и рече:
– я – Марко Лопо, посланник португальского Импера-
тора. я тут, в этой стране, уже десять лет служу и вот что
приметил, Ваше Величество. А приметил я, что это – един-
ственная страна, где вовсе нет китов, страшных чудищ мор-
ских, безвредных!
Послушала его Екатерина да и поверила. И тут – сразу
же! – из ближайшего моря выплыл преогромный кит! Ека-
терина как закричит:
– Смотрите, кит! Ай, ай! Наврал португалец! Или не-
сведущ в тварях-то морских.
Услышали это подхалимажные царедворцы, поругали
втихомолку Марко Лопо, за то что нагнал такого ужасу, да
и назвали тут же безымянную эту страну – китай.

— *** —

Ехала как-то Екатерина со своими царедворцами и слу-
гами по высочайшим в мире горам какой-то страны, пока
безымянной. И вот приметил царедворец Волог (из второй
кареты), что шибко много Государыня изъявляет префе-
ренций Тополю.
И, может от тряски, взыграла в нём лютая зависть, и
возвёл он на невинного Тополя напраслину: что, дескать,
дал сей Тополь подзатыльник любимой Екатерининой обе-
зьянке Дрозофиле, когда та его за власа таскала.
Очень осерчала Екатерина, и на первом же привале на
пике горном, призвала дрожащего Тополя пред очи свои:
– Да как же ты низко пал, негодник, ежели тварь бессло-
весную действием грубым обидел! Ответcтвуй, смерд!
– Да не пал я, матушка, никуды я не пал! Даже в толк не
возьму, о какой твари бессловесной речь вести изволите!..
Ежели касательно кути…
– Дался тебе кути! В конюхи отряжу!
Тут бухнулся несчастный Тополь на колена, аж распла-
стался весь. И поверила ему Государыня, сказав в сторонку:
– Ты хоть и пройдоха, но смышлёней других будешь,
под кудрями-то хоть что-то имеется… А местный учёный
географ, как раз рядом пикник раскинувший, услыхал их
беседу, возрадовался безмерно и тут же нарёк страну свою
горную, таинственную – непалом!

— *** —

Ехала как-то Екатерина по пребольшому острову, на-
звание которого нигде им ни разу не попалось. Но зато
весь остров утыкан был картинами цветными немалыми,
на коих изображён был муж величественный, пречёрного
цвета, в дорогом одеянии, и предмет какой-то в руке, какой
– не разглядеть сразу.
– Что там сжимает длань сего мужа? Для палицы –
слишком уж тонка, шест – не шест… – заинтересовалась
Госудырыня. – Тополь, ответствуй, коли знаешь!..
Напряг Тополь и зрение и знания свои. А знания были
у него и куртуазные тоже: игру азартную знал – бильярд,
мало ещё кому известную.
И узрел он, присмотревшись, что сей мавр кий в руке
сжимает, да и выдал себя, воскликнувши:
– Да это ж кий, кий бильярдный!
И испугавшись маленько, уже тихо добавил:
– Мавр и кий это, вот что это такое, матушка-Госуда-
рыня!
Возрадовались здесь придворные райзе-мейстеры, по-
скольку никогда не знали, по каким странам свиту возят, да
и подхалимажно нарекли сей остров Маврикием!

— *** —

Ехала как-то Екатерина со свитою и придворными учё-
ными, путешествовала.
Вот и рече Государыня
– Ну вот, хоть первый раз ведомо, где едем. Скоро тут
должна быть местность зело красивая, Скана называется.
как сады мандариновые начнутся, так она и есть, – Скана
то есть.
– Да вот же, вот же она, одесную! – вскочил Тополь во
весь свой рост. – Вона жёлтые плоды на деревах-то! Скана
и есть.
– То – Скана? – усомнилась Екатерина. – Так до неё ж
ещё пять вёрст! По вашим картам-то. Или опять всё на-
путали?!
Придворные картографы так перепугались, что немедля
подхалимажно нарекли местность сию по последнему сло-
ву Императрицы (как и всегда делали) – Тосканой!
А была там когда Скана, или нет, теперь уж никто не
знает. Дотошные историки хотели было дознаться, да при-
дворные картографы такие рожи им скорчили, что те убо-
ялись и другими неотложными историческими делами за-
нялись.

— *** —

Ехала как-то Екатерина со своей свитой по суровому хо-
лодному краю, и случись же такое – пропала у неё любимая
гребёнка! Расчёска, значит. И заподозрила она, что поза-
риться на неё мог тот, у кого кудри всех краше и длиннее,
и оказался таким белокурый кути! Екатерина, когда гнева-
лась, звала его просто – кут! Вот и стала она дознаваться у
других придворных:
– Скажи-ка, Тополь, вор кут, а? Ответствуй всё как есть!
Реки истину!
Тополь-то хитрить умел и любил, но до прямой лжи всё
ж не был охоч. Хоть искушение было и велико: красавчика
кути он не жаловал. И ответствовал он тогда честно:
– Не прогневайтеся, Ваше Величество, не ведомо мне,
кто вор гребёнкин! Может, только обезьянка Ваша, Дрозо-
фила, видала, да что с неё возьмёшь-то!
Да уж поздно было! Подхалимажные придворные гео-
графы, что Землю-матушку диском плоским прозывали,
подхватили Императрицины слова и радостно нарекли
край сей суровый так: Воркута. Да и подумали грешным
делом, что был бы, мол, град, а уж воры-то там заведутся!
А Екатерина похвалила Тополя за честность и подумала,
что надо бы одарить его дворянским званием, и смердом
более не называть. Но погодя как-нибудь.

— *** —

Ехала как-то Екатерина со своею свитою по далёкой за-
морской стране, с однообразным полупустынным пейза-
жем, и без названия. И вот уж битый час дулися они с То-
полем в города. И приспело Тополю, после «Лондона», на
«н» град называть.
Но так устал он, расслабился, в полусне уже пребывал и
в воспоминания приятные погрузился, что взял да и сказал
вместо Новгорода или Нарвы, – Нева!
– Что-что? – переспросила Екатерина, – ты рёк «нева»?
– Да-да, – встрепенулся Тополь, – Нева, Матушка, Нева!
Великая и славная река наша!
– Ну да, река! Да токмо мы ведь в города играем, а в
«реки» намедни играли, когда ты всё Сахару за северную
реку выдавал.
– Ах, Матушка-Государыня! Оплошал опять, забылся
совсем! Придремал я, вот и привиделась она мне во всей
своей красе! Нева-то наша. Журить опять станете?
– Да что ж тебя журить-то. Мне и самой она видится
часто… А это-то что за земля такая?
– Так невада же, как Вы сами сказать изволили!..
– Ну пусть уж Невадой будет, – вздохнула Екатерина.
– А много ли ещё земель-то безымянных? как думаешь, То-
поль?
– Ох, видать много, превеликое множество!
– Ну тогда дремать-то нам рановато! Скажи-ка Агафону,
чтоб шибче погонял, ишь плетётся!
… И едут и едут они по миру.
А Нева, великая и славная, всегда их ждёт.