Владимир Гурболиков

Стихотворения в прозе

Кате

На душе бело от холода.
Так бывает, друг мой ласковый:
Дни пусты, пустячны хлопоты,
Помощь скорая запаздывает.

Ты не думай - есть и радости:
Ты придёшь, подержишь за руку...

И троллейбус после дождика
Два перста уставит в радугу.

весна, 2002,
Москва

ЗОНА
Памяти Андрея Тарковского

Лай собаки
где-то там
Где железная ограда
Где границу листопада
Обрезают
провода

Где венец колючий
ржавый
Сжал холодный лоб пруда

И вонзившиеся жала
Покраснели
От стыда

1985-2002

Тот год

Тот год помнится васильками в банке
Твоим походным загаром
Тазом сладкой, спелой черешни
И таблетками белыми чтобы спать и не думать о тебе

Потом год пожелтел
И таблеток мне больше было не нужно
Вся в белом
Ты стояла и тихонько касалась меня рукою
В изжелта-алом пространстве
Поспешной свадьбы

Потом приблизилась
И всё стало белым-бело от тебя…

2001

Эротика

Нагая тайна, шёпот (или крик -
- но к близкому, родному льнущий слуху!),
Восторг, что тело может словно сердце
Пульсировать и биться в такт с твоим,
Что двойственность чревата новой жизнью,
И лишь отдавшись, получаем всё,
И что на пальце тонкое колечко
Так нас связало…

…эта наша тайна
вздувается экранной простынёй.

Сердца–жемчужницы!..
Разомкнутые створки
Объедены,
И мясо нашей тайны
Жрут зрители…

В холодном, гулком мире,
На полировке чёрной наши души
- Как голых женщин фото:

их нашли
в Освенциме.

2001

У ОКНА

постепенно закат
сворачивал холст за холстом
и пласт за пластом
таял толстый заката сугроб

я смотрел на тебя
на звезду в зените на дом
я смотрел заоконный сон
расстилавшийся прямо под нами

сон умнел
обрастал подробностями и плыл
затопив улицу по колено
там ехал извозчик
его лошадь брела помутившейся мостовой

далеко за Москвой
последнее зарево зрело

я смотрел на тебя
на твой лик побелевший как сон
и маленькую ладонь
но к нёбу
как будто приклеилось cлово
которого оба
мы ждали

у окна...

лето 2001