Дима Шурави

Пурквапад

Стихостроения плацдарма Шурави в большом сражении за торжество любви.

1.Из прочитанного «глаза в глаза»:

Ты мне сказала : «Я знала – все так и закончится…»;
Я отвечал: « На иное нам сложно рассчитывать».
А у вокзала скучала крылатая конница -
Не улетала – стучала тревожно копытами.

Ты причитала: « достали все эти мучения…»;
- Надо страдать – соблюдать гигиену душевную,
Вновь уезжать, чтоб на жопу искать приключения,
Выплакать и рифмовать боль надрывно-напевную.

Если начнет заедать генератор иллюзии -
То не намерен латать бытовое корыто я;
Горной тропой по Абхазии в сторону Грузии
Будешь гулять вдохновенная, плохо умытая.

***

Лучше затолкаю в зад
Пол-кило поп-корна я,
Чем терпеть надменный взгляд
И молчание скорбное.

Я снотворное приму вместе со слабительным,
Ведь безмолвие твое крайне оскорбительно.

***

- Отдыхай…,
Свой позор не выдам
Странным видом на поле бранном,
Буду, наперекор обидам,
Лишь смиренным и покаянным.

Самурай -
Рьяный путник смерти -
За спиною висит катана.
Спам на почте и рай в конверте
Том, что вскрыт был грешно, но рано.

Черти в омуте, ноты в стане,
Боль укрыта в мозгу надежно;
Просветление горит в тумане
Быта – это смешно и сложно.

Биты козыри аргументов
Парой джокеров истеричных;
Паразита пленяет лента
«Дольче вита» для апатичных.

В жизни личной мы не подлизы,
Но цветы прогоняют слезы;
Не влияют твои капризы
На кармические прогнозы.

Грозы – к Кришне,
А буду лишним -
Не шукай меня в чапорале;
Каплю нежности дай, малыш, мне
- Не вздыхай, будто в борщ насрали.

***

Не желал быть первым среди равных,
Но всегда был равным среди первых;
Яркий след своих деяний славных
Оставлял в притонах и тавернах.

Рыцарь – феодал лишь по рождению,
Даму сердца любит по призванию,
Если поддается искушению -
Все равно вернется к покаянию.

Он не упрекает, не боится,
Порождает сплетни и баллады;
Достает смертельная десница -
Рыцарь знает – так ему и надо.

Из пародиалогов:

Не говори, что этим февралем
В морозы, крепче лютой волчьей воли,
Чтобы согреться – хоть постель втроем,
Чтобы раздеться – хоть пастель в подоле.
Горит комета, Таиланд в соку
Морском. Ты плачешь даже от безделья.
Кукушка мира больше не ворку…,
И все вокруг как будто обалдели.

Яна Юзвак.

Вулкан проснется - гнуть земную ось,
Ломая полюса и параллели;
И дружба дружбою – а ноги врозь,
И не срослось в астрале и в постели.

Зачем кричать: « как все перееблось!..» ? -
Свой узкий круг широкие натуры
Раздвинут, но, опять же, вкривь и вкось -
Минет поэту, а для дуры гуру.

***

Боль отдается только дырой в виске;
Двадцать второй – дурной нулевой аркан;
Зубы на полке, люки на потолке,
Снов кривотолки, бреда густой туман.

Ты собирай осколки стеклянных глаз,
Но не сломай изящный ручной протез;
Пой в рукопашной – пропит боезапас -
Рай на передовой, а в резерве стресс.

Даже последний - может уже герой…;
Мой геморрой укроет лихая стать.
- Нечего закопать – так пойди, нарой…;
Я догонять люблю, и умею ждать.

Но не хочу гадать тебе на таро;
Карту души, лелея, не развернут;
Будут рыдать в глуши, ублажать зеро;
Пряник черствеет – вот и бегут под кнут.

***

Гору кинули с плеч – ее будут стеречь егеря;
Ни леса, ни моря не навеют свободы везде.
Дурдомоклов же меч, нас карающий, может быть, зря
Заржавеет в нелепо-причудливой здешней вражде.

Быть беде, если благость бельмом затуманила взор -
Онемевший укор обязательно выдаст себя -
Полыхнет в дебрях памяти жаркий коварный костер,
И уста разомкнет, устным счетом потери дробя.

И воздастся по вере отрекшимся тысячу раз,
И осколком империи в глаз попадет или в лоб,
И вращением намерений снова порадует нас
Многоликий и пестрый таврический калейдоскоп.

2.Из любовных писем:

Акроприветствие.

Ясный хуй под горой стоит,
Не втыкая в суть бренных тел;
Ежедневный геройский вид,
Южный ветреный беспредел,
Загнивающий пласт обид;
Вопрошающий – онемел;
Акт забвения для нас продлит
Каждый промах амурных стрел.

***

Я люблю тебя, Юзвак,
и не надо грязи;
Регулярно, натощак,
в творческом экстазе
прибывай, пока в ладу
с «пиитетной кастой»,
зря не подставляй пизду
и в О.Г.И. не шастай.

***

В твой день рождения, милая,

Весьма достойный шквал,

Злой силой изобилуя,

В Крыму метал и рвал;

Крыши сорвало,

с потолка закапало;

Из сердец тепло

грусть сосет как Дракула;

И на «западло»

есть вердикт оракула.

Внебродский романс.


Ныряю в теплую нору я,

Когда сжимает мерзлый кокон,

И в Ялте, празднично горюя,

Все ожидают теплых «окон».

Твой, с сединой эстетской, локон

Пусть южный ветер нежно крутит -

Сдувает грязь ненужных склок он,

И пробирает аж до сути.

Страдает, как умеет, каждый,

Но тает лед, плывут медузы,

Жизнь достает греховной жаждой,

Звереют садо-мазо-музы.

Забудь обиды средь магнолий;

Таврида любит инородцев;

От приступов нездешней боли

Отчаянный роман начнется.

Последний писк первопроходца

Не понижает степень риска;

Фантоцци лучше всех ебется,

С ним храбро спит идеалистка.

Пусть солнце в море блики сыпет,

И кто-то в лето путь наметил…;

Приморский снег лежит как хиппи,

Что безобиден, слаб и светел.

Огонь свечей и танец Шивы

В тантрическом кордебалете…;

- Не будь ничьей, пока мы живы,

Пока я за «козла» в ответе.

Тоскливо мямлили, не внемля

Призыву к вечным переменам;

Миндаль небесный пал на землю,

Чтоб прорости духовным хреном.

Прости же голову больную…;

Пусть больше не вредит злой рок нам,

И грусть молчит. Но я ревную

Тебя к волшебным теплым «окнам».

***

Разум, сердцу противоречь!

Грусть – великая соучастница;

Чувство к воле – как к рыбе-«меч»

Ядовитой медузой ластится.

Мне б на пике в пике – эх-ма…!

Виды сущего – бред исконного;

Не дождусь от тебя письма,

И боюсь, что не будет оного.

Карма длится. Взлетит корма,

И волна зашипит на солнышко;

Не годится, коль наш роман -

И в стихах уж испит до донышка.

Не затронет контроль ума

Чакру возле сращения лонного;

Что поэзии закрома?... -

Быт пропащего – стыд спасенного.

Вид изящный горящих свеч…;

Жечь имения, состояния…;

Дабы плавно на дно прилечь -

Надо воду мутить заранее.

Зоны фарта двойной стандарт -

Буйство сонного процветания;

Жизнь – колода крапленых карт

Лохотронного мироздания.

Под короной уже рога

Проросли от душевной прелести.

Не поехать ли на юга? -

По весне, чтобы лето в апрель нести.

Плоть от плоти – не рать на рать -

Боль фантомна от ампутации;

Курс в полете не выбирать

Без кондома, руля и рации.

Мира тварного благодать

Лишь коснулась – отрикошетила;

Доброй силой коварный тать

Наделен, и не может заметить зла.

Если слезы не зря лила -

Не разбудит беда отчаяние,

Страсть не выжжет любовь дотла -

Потому не всегда кончаю я.

Из проекта открытого письма к любимой:

Пара реплик к «холодному циклу» Яночки -

Завертелся Шурави с бешеным батманом:

У поэтов нет любви – лишь одни романы.

Я приподнимаю бровь, говорю расхожее:

- У поэтов есть любовь – только очень сложная.

Яна Юзвак.

Мы в цветмет сдаем и жесть…;

В Греции, на Рице ли -

У поэтов совесть есть

В творческой амбиции?

Съев ведерочко говна,

Вновь любовь обрящу я -

Мне не сложная нужна,

А просто настоящая.

Прощание самурая.

Ложной сложностью не мучай -

Я не удержусь…;

Всякий случай, разный случай,

Грязный – ну и пусть…

В устье губ от поцелуя

Ненависти вкус;

Я люблю тебя любую,

А себя боюсь.

Рвусь в поток адреналина

Сплавить груз обид;

Догорай, моя личина, -

Самурай не спит.

Если даже хоку с дзэном

Не заменят меч -

В бренном теле пленным венам

Хочется зажечь

Страсть,

Разрушив ком амбиций

Низом живота

И клинком освободится

Жизни чистота.

***

Башенный кран увенчал Зурбаган;

- Стройся, курорт.

- Эй, подгоняй героин, капитан, -

Отдых не спорт.

Тайну штанин раскрывает народ;

Рамки – вранье;

И продвигают Россию вперед -

В дамки ее!

Вечностью схваченный-траченный жид

Лоск наведет;

Куклы манящий прикид догорит -

Воск потечет.

Смерть уже - вон она…;

Плачет икона -

На наши болячки сочится елей.

Яды, короны, снаряды, патроны

Для неуклонно заблудших детей.

Клей мироздания высох, но грани, я

чувствую, стянуты лишь на излом;

Битвы, молитвы, конгрессы, камлания -

Сгладят ли? Сплющат? – добром или злом?

Легче вдвоем? Я волшебно больной -

Нежности дрожь…;

- С милой ладони живою водой

в сердце плеснешь?

Неоднороден и шероховат

чувственный слой;

В ад превратят под луной променад

прелестью злой.

Задан немой сокровенный вопрос,

И, осознав…

За Костромой сдох израненный пес,

Выдохнув: «аф-ф».

Версты и грезы на хвост намотав,

лег он в грязи;

Если любовь отвергает «фри лав» -

притормози.

Робкими, липкими, тропками зыбкими

в дебри любви углублялись как в сон;

Брали с надеждой, кончали с ошибками,

но постигали предвечный закон.

Лона желания дали чудесные

Не затуманили ложью святой;

Стоны душевные, гнили телесные -

бешеной страсти холодный отстой.

Вилы небесные!

- честно ли тресну я

Только по швам перед гранью иной?

Тесно мне…! Местный я…;

- Силища крестная,

- Все пополам, если будешь со мной...

***

Прошлой жизни бредни - вещие сны

О сегодняшнем - не верил, и вот -

Наглотался заманушной блесны,

Умирал, рождался - как идиот.

Из багажника души выносил,

В пользу бедных, груз сердечных щедрот:

Первых хватишься – раздал и забыл;

А последнее - и вор не берет.

Тут, намедни, все сомнения и страх

Изничтожил в пух и прах, но грущу;

Где гулял страстей кипучий размах -

Нежность требуется - даже к борщу.

И не льщу, когда люблю - ты поверь;

Выплетаю несусветную чушь,

Отключаю трансформатор потерь,

И контрастный не спасет меня душ.

Ясным разумом грязь грез осенить,

Не боясь на третий глаз окосеть,

Разрывая ариаднину нить,

Попадая в виртуальную сеть?

Зависая на краю бытия,

И кусая неизбежности хвост,

Беса в бездну уносила свинья,

Осознав, что смысл падения не прост.

Псы залают, загоняя овец

На заклание от мирской чепухи;

Понимают и кастрат и вдовец:

Наказание - тяжкий приз за грехи.

И пусть заранее сдают города,

А, заодно, и всех, кто странно в них жил;

Счастье будет все равно - не беда -

Экономия тантрических сил.

Припинайка моя

Пустоты изобилие обладания бессилие

Канет белая лилия

В зимний тлен теплотрасс

Все забили забил и я

Но так хочется, милая,

Жить в прибрежной идиллии

Победить в «вольном стиле» и

Грусть ушла бы от нас

Очень много хотел не раз

От итогов горел матрац

Озабоченный «склейкой ласт»

Потеряет права

Жить Сейчас мне бы на Кавказ

В Крым или под Гоа.

***

Попытка описания состояния возвращения

к месту расставания:

Солнца жгучий колпак,

раскаленная даль,

Злоебучая душная трасса…;

Пропотев, натощак

сдам в прошедший февраль

боль – незрелых эмоций гримасу.

Я еще не в Сибирь – я, пока, на юга,

Где борей шлет платанам прохладу;

Заболит инвалида вторая нога -

Скажет первая: « Так ей и надо!».

Милой крымской зимой длилось счастье с родной…,

Хоть, порой, было невыносимо;

- Йогин, чакры прикрой -

Станет твой геморрой

достоянием горного Крыма.

Как в бою под Цусимой улыбку-оскал

Камикадзе, прищурясь коварно,

Примерял, но еще не нашел – не попал…;

Связь случайна и не регулярна.

И Мисимину голову меч не сечет

Изящно и с первого раза;

Капля истин течет вниз с искрящих высот

Злой слезою из третьего глаза.

Предпасхальное.

- Гремучая дрянь заповедных пустынь,

Не мучай, не рань, и увянь, и остынь!

Зловредная ноша греха тяготит -

Пусть я нехороший - но божий бандит.

Кипит жизнь безличная. Стыд, клокоча,

Качает опору родного плеча.

Циничные происки Раджнеша

Не трогает глас вопиющего,

Надрывно и жадно орущего,

Чтоб дважды от жажды спаслась душа.

Теряла она, мало пьющая,

Билеты все - вплоть до единого;

И вышла за пищей насущною

Из света к вокзалу рутинному,

Где зал ожидания спасения

Гудит, растревожен соблазнами

Чудесного грехопадения

И ссорами всякими-разными.

Но скорый расправы с пронзительным

Гудком прибывает в сомнения,

И всем отъезжающим бдительным

Являет состав преступления.

Дубину ли выну я истово,

Упрячу ли камень за пазуху -

Все это лишь козни Нечистого,

Известные Захеру-Мазоху.

Ведь мглистые дали раскроются

Под натиском дня светло-майского,

И не потеряет герой лица -

Ни частного, ни самурайского.

Пурквапад.

Побеждать крен заборов и стен,

Не тревожа болотную гать;

Если даже надежен «обмен» -

Я тебя не намерен менять.

Буду крайне и искренне мил -

В плен асбестовый «красный цветок»?

Если б так я тебя не любил -

По-другому любить бы не смог.

Спермосток запятнает кровать,

Травяной запашок – волчья сыть;

Между строк тебя музой назвать,

И, как Петрарка, писать и дрочить?

Рыть подкоп, где умеренна прыть,

Обитая, пронзить ареал;

Зная средство тебя позабыть -

Все равно б о тебе вспоминал.

Собираются воины в рать,

Маргиналы – в застольный кагал…;

Если б мог для тебя выбирать -

Я б не только себя предлагал.

Выпадал техногенный снежок,

Жуть годин прибавляла седин;

Был бы путь без тебя одинок -

Я б не вышел один на один.

Один чествует тех, кто мечом

Усмирял смерти бешеный шквал;

Было б все без тебя нипочем -

Я на всех бы давно наплевал,

Обретая надменную стать,

Стойкость буя являл пред волной;

Не смогу я с тобою играть -

Сяду срать за скамейкой штрафной.

Мылась пенной водою скала

И придонный тревожился ил;

Если б только со мною спала -

То тебя бы все также любил.

Внедорожник российских путей

Может сдаться в дурацкий запой…;

Из интриг я наплел бы сетей,

Чтоб из них выбираться с тобой.

Слов оковы - не ямб и хорей -

Чувств высоких жестокий аврал;

Если ты не была бы моей -

Я б тебя у любого украл.

Одиссей мужиков разогнал,

Принял власть, лук убрал и бай-бай;

Не попасть через слезный канал

В твой понтийский нервический рай.

Луч. Одежды меняет весна.

Май - пальто не прикроет Кокто

Хрен. Надежды отведай сполна,

И не мучайся, если не то.

В жгучем омуте пасмурных дней

Стих - стихия, а не ремесло?

Рифмы право устава верней -

Ритмом дышит – и крышу снесло?…

Дуб листвою шумит, от корней -

Не гниет –

пусть зияет дупло;

А джигиты, меняя коней,

Иногда сохраняют седло.

Хоть богемную бомбу взорви -

Не уйдет

в стан поэтов солдат.

Устоят бастионы любви? -

Почему бы и нет? - …Пурквапад -

От таранов различных «вай нот»

Не трясет пусковой аппарат.

Наугад вставить «ме» или «бе»
В разностразие эстетской блесны?
Все стихи мои – только тебе -
Для оргазма уже не страшны?