Толик st_lao Монахов
***
Печальный вирус выглянул в окно.
Священный ослик пасся недалече.
Путь, может, начинался в междуречье.
А, может, … да не все ли мне равно..
Средь римских статуй я веду волов,
На холмах Персии ищу Ургу в Перово.
Что видел я доселе, все не ново.
Но темный лес, возможно, будет нов.
***
Я не желаю прежнего вина
И в будущем надмирных озарений.
Лишь водяной и пара привидений
Меня в моих не оставляют снах.
Они расскажут, где и кто живет.
Кто строит дом, а кто машину чинит.
И что грядет. И что всему причиной.
И год пройдет и десять лет пройдет.
***
Остановлюсь себе наоборот,
Там где меня никто не похоронит.
Где пьяный Хронос хороводы водит,
Харон ему на дудочке поет.
Пусть три торговца явятся мне, но
Ни на металл, ни на святую воду.
Не променяю я свою свободу.
Пусть ее даже нету все равно.
***
Я соберу дорожную суму.
Что понял, в темноте шепну на ухо.
И вновь вокруг лишь нож, желанный брюху,
Да сон, противный духу моему.
***
Я – медикус, А ты, конечно нет.
Вообще необразованная рожа.
Молчит роллс-ройс, безжалостно стреножен.
Играют дети и шатун-медведь.
Как хладный труп, гармонию разъяв,
По-своему сложи ингредиенты.
Броди, где хочешь, но вернись в Сорренто.
Хотя и в этом вряд ли будешь прав.
А если ты к причастью не ходил,
Сожрет тебя в День Судный крокодил.
ЛИМЕРИК
На острове в куколе остром
Бродил царь Дадон к диким сестрам.
Он долго бродил
Средь Вечных кадил.
Теперь называется грозным.
PS.
Ох цари, мои цари.
Заключу на вас пари.
ТЁТУШКА
Глиняный бортик у скучной кроватки,
Над морем небо, на небе Господи.
Закатился колобок заполночь,
Вышел невод с травою морскою.
Махнули водки, махнули за город,
Покупались и потонули.
Акулы в море, у нас рыбы мало,
Но редкие виды: рыба-вепрь, рыба-мул.
И снова весна, и снова счастьице,
Сырая земля да ясное солнышко.
Со свойственным Вам отсутствием пафоса
Вы, погостите у меня, тетушка!
Наш город, где восемь команд средней лиги!
Лилово-пурпурный, как развлечение мозга,
Ажурный, как Ваши интриги,
Свободный, как мир без Господа Бога,
Этот город - счастье, в нем нет страданий,
В нем все лишь – театр, плюс кровь из пальчика.
Окрестности - леса и поляны,
Да хмельные шабашники - вольные каменщики.
Чтобы избавить себя от хлопот
И сколотить себе состояние,
Можно устроиться на работу,
Ну, скажем, учителем рисования.
Грузить платформы, лудить и паять.
Если чураться сохи и плуга,
В конце концов, можно просто занять
Десять рублей у дорогого друга.
На десять рублей можно купить
Третий том сочинений старого Тойфеля
И, выходя на крылечко, радуясь солнышку,
Пить драгоценный напиток кофе.
Когда ж наедимся котлеток и сладостей,
Отведаем щей и домашней водочки,
Я покажу Вам три местных радости:
Колизей, музей и Егорыча.
– Егорыч, за что ты любишь уродов?
Егорыч нахмурится, в даль посмотрит мечтательно,
Сладострастно сощурится. – Егорыч у нас обаятельный!
А после на двор! – гулять и властвовать,
Глаза выпучивать непонятному.
Но ради честности и досказанности
Должен признаться в двух неприятностях:
В час пополудни, на прошлой субботе,
Сошел с ума мой сосед архитектор.
Он заблудился в пространствах и векторах
И не смог вернуться домой с работы.
А в часы делирия и позора,
Когда в меня кто-то смотрит сквозь линзу,
Ко мне приходит мой беспризорник,
С двумя головами и без мизинца.
Но это все – алкоголь и кумар,
Недостаток витаминов и кальция.
Ведь прекрасно, когда театр!
Терпимо, когда берут кровь из пальца!
Глиняный бортик у скучной кроватки,
Над морем небо, на небе Господи.
Закатился колобок заполночь,
Вышел невод с травою морскою.
И снова счастье, и снова март.
Ты утешай меня, радуй, солнышко!
И это совсем не пьяный базар.
Вы и впрямь погостите у меня, тетушка.
СОСНА
(Посвящается белогвардейцу Мартынову)
На Севере диком стоит одиноко
С неслабым апломбом Сосна.
На Западе диком стоит одиноко
Мрачный и гордый Ковбой.
На Юге печальная Пальма
Достала истерикой глупый банан.
Обритый даосский монах на Востоке
Глядит философски на мир.
Спасенье всегда в Гималаях, приятель,
Куда б ни забросила жизнь.