< Previous | Contents | Next >
2.
Ларми приехала в этот зауральский городок Соханск уже че- тыре дня тому назад. Переговоры о выставке картин шли очень тяжело, местные чиновники были и жадными, и глупыми. В пер- вый же день по приезду Ларми остановилась в самой дорогой
городской гостинице с очень странным названием «Брикет мо- роженого» и теперь было уже жалко уходящих на оплату номера денег…
Четвёртый день в Соханске у Ларми сложился вообще даже не никак а вон как никак!
Ларми три часа просидела в очереди у мэра, потом он её наговорил кучу глупостей и странностей, которые были даже глупее его глупостей. Когда Ларми ехала в гостиницу, трамвай сошёл с рельс. У порога гостиницы Ларми обрызгала из лужи проезжающая мимо машина, когда Ларми открывала дверь сво- его номера, то сломала ноготь. Ларми вошла в номер, глубоко вдохнула ртом, выдохнула носом – как её учили йоги в Москве. Но облегчения не наступила. Ларми выпила стакан яблочного сока, он оказался горьким, просрочен – вот ведь как. Ларми легла на диван и включила телевизор: «сейчас абстрагируюсь от этих неприятностей!»…
Телевизор не дал Ларми расслабиться. Точнее, строго наобо- рот. Спецвыпуски новостей о теракте в Иерусалиме, побег заклю- чённых из этого самого Нижнего Тагила, лесные пожары. Пере- ключим! Художественный фильм. Менты в нём жадные, лжи- вые… Зато «воры в законе» – все сплошь выдержанные, немно- гословно-значительные, а культурные – культурнее английской королевы, и всё пекутся о благополучии членов их банд и об ими так понимаемой справедливости на «выделенных» им участках городов… Ларми резким движением выключила пульт…
Ларми рассшторила окно. Закат был великолепен. Ларми бро- силась к стенному шкафу – достать холст… И вдруг на этом ма- линово-хаки-лиловом великолепии сверкнула молния, и тут же небо обрушилось морем серых капель…
Ларми в задумчивости смотрела на чистый холст. «Нарусую-
ка я картину, и назову её: Закат Вселенной!»
Первые мазки дались с трудом. Следующие легче… Картина возникала на глазах, возникала из очень мрачных цветов. Серый из них был – самым оптимистичным.
Вдруг по холсту пробежало ярчайшее синее пламя. Фигур- ки людей и животных прямо с холста сбежали, материализовав- шись, со стуком каблучков пробежали по полу, свистнули три раза, вбежали на обои и остались на них… серыми пятнами!
Ларми стояла, застыв.
– Откройте, или мы вызовем полицию!
Ларми открыла. Сотрудники службы судебных приставов бы- стро протарабанили: все решения судов уже состоялись, то есть как-то так – в ускоренном режиме, теперь вы просто обязаны платить за испорченные стены номера, можете заплатить карт нами, мы знаем: художники – всегда нищие.
Ларми кивнула.
Чтобы не меньше десяти картин – сказали на прощение при- ставы и ТАК хлопнули дверью, что задрожала всё здание гости- ницы, сейчас он мог сложиться как карточный домик, подума- ла Ларми, но гостиница устояла. Ларми побежала на барахолку и на последние деньги купила десять чистых холстов…
Была уже глубокая ночь, но Ларми всё писала и писала. И только когда десятая картина была уже почти готова, произо- шло СЛЕДУЮЩЕЕ Чудо! Холст задрожал и вдруг рванул под потолок. Стукнувшись об потолок, этот холст превратился с пару десятков свободно летящих зелёных огоньков. Они подлетели к стенам номера и стёрли все пятна.
Ларми позвонила приставам. Потом схватила сумку и побе- жала на вокзал. Той же ночью она возвратилась в Москву.
А мэр Соханска долго потом на партийных активах рассказы- вал, «как коварны москвички и москвички, особенно блондин- ки»…
Ларми – не только художник, она – ещё и дизайнер. Дизайнер во всём! У неё просто такой взгляд на мир – она видит возмож- ность переустройства его. С таким вот взглядом на мир – жить приятно и радостно.
Ларми весь день не отходила от холста и очень устала. Но ве- чером её позвонил закадычный друг Игорь и пригласил на от- крытие нового творческого Салона. И откуда у Лармички только снова силы взялись?!
Ларми посмотрела на себя в зеркало: там была молодая, счастливая женщина с таким как правило органичным озорным блеском в глазах. В этот вечер всё удавалось. Сразу подошла маршрутка, потом сразу подошла электричка. И места в иду- щей издалека электричке, что странно, сегодня были… Салон располагался в каком-то завшивленном подвале, но сразу за две- рью объяла радостная атмосфера: в салоне было множество знакомых, мало знакомых и почти знакомых лиц. Улыбки, фра- зы, блеск и треск стробоскопов. «Лармичка, что ж ты так долго не появлялась на людях?!» «Да что ж делать, работала над карти- ной, знаете, КАК это затягивает…» «Нет, Ларми, ты пожалуйста приходи почаще, ты нас не бросай!..» Прозвучал гонг и начались выступления. Барды, поэты, гитаристы, даже модный молодой саксофонист приехал, ему хлопали больше всех, о, это великое слово брэнд… Потто был перерыв, а после хозяйка Салона вы- держала «театральную паузу» и объявила: «Дорогие друзья, сейчас – дебют. Эти малышки будут первый раз в своей жизни на сцене, поддержим их!!!»
Раздалась неизменная веками тушь и на сцену из-за кулис пробежала стайка младшеклассниц. Из динамиков гремела опти- мистическая, бравурная музыка. Девочки очень старались танце- вать хорошо и грамотно, но их кургузые брючные костюмчики какого-то мерзопакостного жёлто-зелёного цвета портили всё впечатление от номера. Одна из танцующих девчушек подбежа- ла совсем близко к столику Ларми. Таких грустных и печальных
глаз, – как будто вместивших в себя всю вселенскую тоску, горе и скорбь, – Ларми ещё никогда в жизни не видела… Ларми уже просто не могла усидеть на стуле от нетерпения. Вот! Сейчас же подойти к художественному руководителю этой труппы и пред- ложить сделать новые, совсем другие, костюмы, и, может быть, и эта девчушка, надев, сделанный Лармичкой костюм, искренне улыбнётся: маленькое доброе дело, но важное, такое важное, здесь и сейчас… А ещё… Ещё и не малую сумму заработать, – и честным путём, и своими руками, и своей головой, – это тоже дело из Епархии добрых поступков… В общем, глаза Ларми наполнились огоньками, и она подскочила к художественному руководителю труппы. В принципе, всё – как обычно. Вначале было полное неприятие: «Наши костюмы и так – хороши!» По- том некий интерес, потом интерес большой, а потом и контракт, правильно, Ларми не привыкла сдаваться…
Ларми приехала домой и сразу, не мешкая и не «телясь» при- нялась за работу – без оглядки на время суток, и без продыху, и без отдыха. В голове, слегка покалывая, кружились образы новых костюмов, они были очень яркими, экзотичными и круто эротичными… Ларми нещадно перетряхнула свой рабочий ши- фоньер и выбрала самые выразительные ткани, и чтоб на ощупь тоже были приятными. Как мантру, Ларми, работая, повторяла:
«Эта бедная девочка из танцевальной труппы больше никогда
не будет плакать. Никогда!»
Прошло две недели. За это время Лармичка даже ни разу не выбиралась из своего ближне-подмосковного города Королё- ва в Москву. Она работа. Она даже почти не спала, и стиснув зубы переносила усталость…
И вот! – танцевальная труппа, очень волнуясь, примеряет новые наряды. Та печальная девочка долго, переминаясь с ноги на ногу, стояла перед стулом, всё не решаясь надеть свой новый костюм… Кончики её пальцев прикоснулись к платью, и от него в ту же микро-секунду по всему её телу пробежали яркие ис- корки. Девчушка улыбнулась, – так чисто и открыто, – что Ларми поняла, что живёт и работает она не напрасно… И сама залилась громким, счастливым смехом…
Ларми снился сон. Такие сны приходят очень редко. Это, – как награда за сотни и сотни ночей, когда снится полная муть, просыпаешься, её уже не помнишь, но надолго от такого сна остаётся тягостное и какое-то ноющее ощущение… А такие вот редкие-редкие сны заставляют сердце трепетать от восторга. Там всё – неземное, прекрасное и волнующее!
Такие сны, – не логичны с «дневных» позиций логики, но своя, крепка, «ночная» логика – в них сильна и объективна.
Итак, сон! Итак, Ларми едет в метро. Привычная за мно- гие годы пересадка на «Третьяковской!. Ларми очень-очень спешит: она уже серьёзно опаздывает на открытие выставки, – и не чей-нибудь, а своей же!
Ларми быстро, как хорошенька горная козочка, вскакивает на эскалатор. И… Через пару секунд вокруг гаснет свет, а за спи- ной Ларми, буквально с зубным скрежетом, мгновенно закрыва- ются створки раздвижной стены. Ларми – в ловушке…
Секунд десять была полная темнота. Ларми не выдержала на- пряжения и закричала. А гулкое эхо чётко продемонстрировало, насколько огромным было помещение, куда попала Ларми. Вне- запно включился свет. Точнее не свет, а фоновая подсветка, ка- кую ставят в большие пещеры, превращённые в туристические комплексы…
Ларми ахнула! Картина, представшая взору Ларми, подавля- ла, но и восхищала своей суровой и, одновременно, изящной величественностью! Ларми стояла на, видимо, главной площа- ди сказочно прекрасного древнего подземного города! И справа, и слева вверх тянулись уступчатые башни с бессчётным мно- жеством ажурных арок и мостов. Башни были салатового и ли- монного цветов, а мосты и арки – ярко-жёлтого и тёмно-синего цветов.
Ларми охватило игривое настроение, и ей вдруг захотелось забраться на самую высокую из башен. Тряхнув головой, Ларми смело направилась вперёд… Лестница в этой загадочной башне, тоже была крайне необычной. Ступеньки были высокими и кру- тыми, и через каждые два этажа прерывались гладкими жёлоба- ми, по которым надо было проползать, да ещё потолок над же- лобами был такой низкий, что приходилось вжиматься в поверх- ность каждого жёлоба. Но вот и последний этаж! Ларми стоит у провала. А на той стороне провала тоже стоит и смотрит на неё сам он – долгожданный Принц! Тонкий, изящный, благородный, привлекательный…
«Иди ко мне, мой Принц!» – «Не могу: здесь нет мостка!» –
«Только не прыгай, ни в коем случае не прыгай, мой Принц!» –
«Ты тоже не прыгай, мы найдём обходную дорогу!» – «Давай спустимся вниз, и ты, и я…»
И тут Ларми проснулась. Сердце колошматилось в гру- ди. Ларми вскочила и подбежала к чистому холсту: срочно на- рисовать сон, зарисовать этот странный город, эти загадочные башни – пока ещё помнится… И тут кисти… ожили, они вырва- лись из рук Ларми, сами макались в краски и носились по хол- сту. Ларми их ловила, но они снова вырывались. Ларми устало опустилась на стул. А прямо на её глазах на холсте живые кисти нарисовали портрет. Принца. Её Принца.
2012 г.