Дима Ухин

Из грядущих мыслей соткан полог;
Жить, пожалуй, легче по указке.
Схему счастья начертили в сказке,
Разобраться в ней бессилен и астролог.

Выйти бы в одежде белоснежной
За пределы созданного круга -
Розовым лучам - рассвета слугам - 
Благодарным быть, и… безмятежным.

Повинуясь облаков законам,
Босиком бежать, забыв о доме,
И упав в траву, скользить в истоме,
Снегом плавящимся по альпийским склонам.

Стать землей, принять росой крещенье,
В молоке дневного света плавать,
Или, может, превратиться в заводь?
На реке с медлительным теченьем…

Растворившись в собственном молчаньи,
Убеждать себя, что завтра - сможешь…
А наутро ведь одно и то же -
Полужизнь без целей, без желаний.

***

Улиц метель закружилась,
Летит электрический свет.
Холод вонзает острые капли в виски.
А провода чернят по секторам небо.
Глаз фонаря сверлит отверстия тьмы
И звенит опоздавший ненужный трамвай.
Обшарпанность стен. Молчаливые лица.
Колодцы завинченных лестниц старинных домов,
Ведущие в ласковый сумрак подвалов.
Я восхваляю пролеты и шахты,
Горный кирпич и оркестры ржавеющих труб.

***

Один. Один.
Нет места, больше места
Незачем, Незачем. Незачем. Незачем.
Без желаний и порывов
Отрешенный пласт.
Пошевелить рукой - нет.
Набрать номер - нет.
Ждать - нет.
Серо, серо.
Есть сны о снеге,
Сны о тревожном ветре…
Не сойти бы с ума.
Сны - тьма.

***

Как ярко в небе правит синий цвет,
Забывший о печали, остается.
Всем тем, кто ночью царствовал,
Сегодня - пришел конец.
Предстали новые кумиры света.
Они исполнены Величия, и вправе
На небе развернуть победные знамена,
Но… власть продлится их лишь до заката.

И оказавшись в центре жизненной лавины,
Я вдаль смотрю, пытаясь разглядеть,
Когда ж конец всем циклам
Извечного движения по кругу.

…Я осужден безмолвно, безучастно
Стоять в тени, иль следовать теченью.

***

Маленький, светящийся осколок
Упал мне на ладонь,
Он подарил Вселенную.
Вскоре он растаял, но я видел
Полнолуние изнутри, бывал
В недрах солнца…
Но даже в вакууме
Нет такой пустоты, такого одиночества,
Как на Земле.

***

В жаркой влажности и тишине
Вгрызаюсь в ночи июльской плоть.
Руки и губы в липком вине.
Таю как воск, а еще вчера был льдом - не расколоть.
Отбываю наказание в разгулявшейся ночи,
Думаю: "Почему?",
Тихо спрашиваю,
Отвечают: "Не кричи!"
Как трудно в ночи одному!
А к утру: дождь, холод, озноб.
В лоно ливня плавно вливаюсь.
Ночь прошла - и я тот же сноб,
Как вчера, как всегда - не прошу, не каюсь.

***

Я не впишусь в этот кадр чужого фильма.
Режиссеры ошиблись.
Съемки окончены, в павильоне стоит суматоха.
Нас, невписавшихся, много, но…
вырежут ножницы монтажера всех, кто выходит за рамки стандартного кадра.
И оказавшись в корзине компанией дружной,
Будем петь песни о том, как прекрасно искусство.

***

В этой комнате много мыслей.
Они расположились удобно.
Одни держат меня за руки,
Другие - за горло,
Третьи безучастно смотрят,
Четвертые ехидно посмеиваются…
Это мои дети.
Они замыслили убить меня.

Приговоренный город

Ощерившийся день - игольчат
Людей замерзшие комочки
Как кольчатых червей цепочки,
Очередей унылых строчки

Не мятых, уличных страницах
В текущей хронике столицы.
Клеймо судьбы на встречных лицах
Приказывает отстраниться

Сползает занавес заката
Звучат пронзительно, staccato
Из пианино эстакады
Автомобильных нот каскады

Огней гниение зловеще
Витрин светящиеся клещи
Вокруг пространство мирно плещет
Наживка на прохожих - вещи

Во тьме все видишь наизнанку
Своя душа как иностранка
Меняет в памяти как в банке
Валюту чувств на слов приманку

Но в хаосе обрывков речи
В плену больных противоречий
Пытаешься расправить плечи
Моралью лживой искалечен

Ты бить в колокола устал
Ножом в сознание врезаться
Последний жест - поднять бокал
За гибель всех цивилизаций. Январь, 1989

***

Я потерялся среди улиц,
Я заблудился среди мыслей,
Я оказался опрокинут…
Меня коснулся чей-то взгляд.

И на пустынном перекрестке,
Под лунной ночи серебром,
Я вспомнил дальний город странствий,
Одетый пепельным дождем…

У счастья длинные ресницы,
У счастья легкая рука,
Я буду в небесах резвиться,
Перегоняя облака.

***

Утро, дождем залитое…
Тихо ступает сентябрь.
День подарил желанье,
Радуга вспыхнула в небе,
Солнце пробилось сквозь тучи.
А на Садовом светлеет,
Лучи отражаются в лужах,
Резко сияют деревья.

Шелест машин призывает,
Кофе рождает надежду,
Все очень просто на свете -
Осень вошла в шумный город,
Стоит смириться с теченьем,
Влиться в спешащую массу,
Стать на минуту всем ближе,
Всех полюбить и растаять
В общем потоке безличья.

Ветер сливается с шумом…
Просто уехать в вагоне,
Тихо прижавшись к окошку,
Медленно плавать в минутах,
Жить ожиданием чуда.

***

Есть один старинный русский город.
В городе стоит Кремль.
В Кремле - два собора и колокольня.
Город на холмах,
В мае он захлебывается в яблочном цвете.
А когда летним вечером смотришь на колокольню,
И видишь крест, переливающийся на солнце, -
То хочется плакать, но слез - нет.
И поэтому я сижу и ем крыжовник.

***

Из утреннего тумана,
Из серого неба,
Из июльского заката,
Из памяти лета,
Из золота солнца,
Из теплого света,
Из чьей-то грусти,
Из мудрости вечной,
Из погибшей мечты,
Из шума деревьев,
Из плеска воды,
Из капель дождя,
Из листьев осоки -
Построили храм -
Высокий-высокий.

***

Хотел успеть побольше,
Хотел забыть о вечном,
Опрокинули вдруг все разом,
Обещали встать слишком близко,
Разобрали свет на кольца,
Подарили кольца уставшим,
И опять вспоминали часто
Тот день летящего снега.
Как странно, что все это было,
Как страшно, что сон был долог.

***

Можно бежать от места,
Можно бежать из сна,
Можно бежать от мыслей
По широкому полю,
Можно бежать из жизни…
Но… слишком крепкий кофе…
От тяжелой силы -
Ночью ли, днем - неважно - 
Не убежать, не скрыться,
И не просить прощенья,
Холод оставит в покое,
Ветер раскинет объятья,
Но от гнетущей силы
Вечно ищу спасенья.
И не разбудит шелест
Ночью в затихшем доме.
Слишком пустынно рядом,
Тайну хранит лишь время.

***

Забиралась назойливо музыка в уши,
Солнце нагло стучало лучами в окно.
Мысли бежали, друг с другом играя,
Птицы орали, кастрюли звенели,
Был отвратителен запах цветов.
Утро угрюмо ломало стены.
Раскручивались улицы потоками машин,
Все дребезжало, вертелось, летало,
Громом зловещим был писк комара.
Кто-то вытряхивал старые кости,
Кто-то пытался остаться в себе.
…Я уползаю в расщелины комнат
И надеваю наушники сна.

***

Розовым, белым, зеленым
Ярко окрашен восход.
Тени исчезли бесследно.
Ветер погасит огни,
Память погасит секунду,
Всепросветляющий голос
Эхом разбудит молчанье.
Свято поверю туману
И, опрокинувшись в бездну, След оставляю неясный.
Скоро устав от полета, В холоде собственных мыслей, Росчерком чьих-то желаний
Я погружаюсь в пустыню
Полузабытой молитвы.
Вижу - торжественно, плавно,
Сны покидают покои
Правителя вечного снега.

Ее Величество Депрессия

***

Я отрезаю полоски розового дождя.
Берег зашторен туманом.
Плеск темно-серой воды
Снова разбудит холод…
Царствует вечно церковь,
Образ ее очерчен.
Резкие белые крылья -
Вечность, Величие, Вера…

Строгая церковь тумана
Нам пожелает бессмертья,
Ищущим даст разгадку,
Тонущим даст надежду,
Вечно страдающим - тайну,
Вечно желающим - пламя.
Ложный мгновенно прозреет,
Скорбный расстанется с болью.

***

Снова ожидание

Дмитрий Ухин /1968-2004/