"Долго бегал от всего этого: государство, деньги, работа, причем удачно — всего пару раз чуть не догнали, удалось улизнуть. Тогда. Теперь, вот недавно совсем — стало чудиться, что опять подбираются. И что, спрашивается, делать? Не мальчик уже, да и набегался... Началось это у меня давно — лет в восемь мы с приятелем как-то удрали с уроков и пошли на станцию — «смотреть на поезда» (это было почему-то очень важно), смотрели, смотрели, да и залезли в остановившийся товарняк. Товарняк тронулся, поехал, разогнался. Едет и едет, тормозить не собирается. Едет долго — часа четыре. Тут мы начали подозревать, что что-то не так, и надо с этого поезда как-то сойти. За это время мы укатили в другую область, вечер собирается, да и прохладнее становится, хоть и весна... В общем, на каком-то переезде машинист чуть сбросил скорость, и мы спрыгнули. Я-то ничего — обошлось, а Славка, когда прыгнул, вписался точно в пролетавший мимо железный столб, хорошо, черепушка крепкая оказалась — выдержала, а вот синяк на всю левую половину лица остался у него на всю жизнь. Ну, как мы добирались до дому, и что нам потом за это было — это отдельная история, тут время надо, чтобы рассказать. Я, в общем-то, о том, что бегать — это увлекательное занятие. Особенно когда начинаешь рано, как раз все внове, впервые: первая дружба, первая свобода — своя, собственная свобода. Кстати о первой дружбе. Первый друг у меня был собака. Нет, понятно, были в школе дружки-одноклассники, всякие детские шалости (вроде той, когда кто-то из нашей компании нашел у своих родителей презерватив и притащил его во двор, а нам ничего лучшего в голову не пришло, как наполнить его водой (а вошло туда, к нашему удивлению, чуть меньше ведра), затащить его на крышу и сбросить на машину соседа — директора нашей школы), это ясно, но первый раз мне удалось поговорить как с другом, со старшим другом — именно с собакой. Этого пса я встретил на пустыре за гаражами — там были все наши дела, там плавили свинец, там курить пробовали, там пропадали целыми днями. А тут че-то я пришел — и никого, только огромный рыжий пес с седой мордой и большими добрыми карими глазами. Я пропал, тут же предложил ему жить у нас дома, и — можешь смеяться — «услышал» в ответ: «твои не пустят», не знаю, как услышал, может просто увидел в глазах, но понял. Пришли мы домой, мать как увидела «это чудище» — чуть в обморок не грохнулась. Ответ был однозначен. Рыжий повернулся и спустился на первый этаж. Я спустился к нему. Дверь в подъезде не закрывалась, и он вышел на улицу. Начался дождь. Я стоял под козырьком, он подошел ко мне, сел рядом, я опустился на корточки, обнял его. И вот этот запах мокрой псины и звук слов утешения (от него!) — это первое, с чем ассоциируется у меня первая, бескорыстная дружба. Он ушел только когда совсем стемнело, я проводил его до угла нашей хрущобы. Домой я явился весь в слезах, и тут — о чудо! — мать говорит: «где этот бугай, зови его, поедите — и спать, а завтра вымоешь его, и посмотрим». Боже, что со мной сделалось! Я выбежал на улицу, добежал до угла — нету, дальше за соседний дом — нету, было уже совсем темно, от отчаяния я решил найти следы, вернулся домой, схватил фонарик, с фонарем облазил весь район — никого, ничего, только дождь, мокрый песок в песочницах, мокрый асфальт, запах мокрой, теплой шерсти от ладоней — и никого.
Теперь, вспоминая это, вот думаю — не тогда ли проклюнулись во мне первые нежные ростки моего «все равно убегу»?"