Анна Цаяк
Юлий Стоцкий

Ехала Екатерина в карете…

Редактор: Доктор филологии Анна Цаяк.
© Анна ЦАЯК
© Юлий-Игорь СТОЦКИЙ

Все права защищены. Публичное использование, воспроизведение
через СМИ, перевод, использование в электронном виде, а также
полная и частичная перепечатка или копирование – только с
письменного разрешения автора.

ВСТУПЛЕНИЕ

В последнее, научное, время пышно расцветает такой со мнительный цветок, как псевдоэтимология, т.е. рассуждения о происхождении и значении слова.
Учёные мужи и жёны (но только не учёные даже азам лингвистики) смело утверждают, что слово не только именует предмет, но и напрямую выражает его внутренние свойства, – чем? – буквально своим буквенным составом!
Что, безусловно, не так. Хотя звучит вроде бы гладко. И как бы научно.
При этом чудным образом не замечается, что например, око, глаз, eye и silma (фин.), – группки очень разных букв, – соотносятся с одним и тем же объектом – органом зрения.
Из этого смыслового ряда для «анализа» выделяется только одно звено, оно-то и вызывает восхищение самодеятельных «учёных» а именно – древнерусское око! «как гениален русский язык! – заходятся они в восторге. – «Око» – это ведь два глаза: «О» и «О» (вообще-то око – это один глаз; но очи уже не подтверждали бы гениаль ность языка), а «к» – это нос между ними!» Нос несколько кривоватый, не симметричный, тут лучше была бы, например, литера «Ж» – такая симметричная симпатичная жаба между очами. Да вообще и оспаривать-то это смешно, и так ясно, что это «реникса», т.е. чепуха. И та ещё «наука».
Но – уже создаются кружки и семинары, с последующим фуршетом единомышленников, где слушатели внимают этим «открытиям», понимающе кивая головами, а щедрые ведущие разрешают и им попробовать силы в «толковании значения русских слов» (домашнее задание), желательно с упором на гениальность русского языка.
Да есть она, есть, эта гениальность, да ещё какая! Нам ли, филологам, этого не знать! Да только в другом она, в другом.
Многие-многие слова уже переоткрыты этимологами любителями заново, и им повезло! Вот, например, столица. Раньше-то, по прежней науке, прослеживалась такая скучная цепочка: стол – престол – стольный град – столица. Ну, теперь-то выяснили! оказывается, это «сто лиц»!
То есть значит, на заре цивилизации было так: говорил некий пытливый муж: «Был я, мужики, в пребольшом гра де! Народу! сто лиц! И вам бы надобно съездить в ту сто лицу». Смехотворно. Так слова не лепятся.
Или например, молодцы. Пожалуйста: мо – это more, лод – это load, а цы – это положительная энергия по-китайски.
То есть всё вместе – избыточно заряженные положительной энергией молодые люди! А вот один из них, молодец, уже этой энергией, стало быть, не обладает (цы ведь пропало), а
не отделяйся и будь коллективистом! И всё-всё буковки-то и рассказали!
А то, что под русские части слова подтасовываются то английские, то даже китайские смыслы (всё с трудом на тянутое), это, конечно, ничего. И что вообще это... просто нет слов! кстати, подобной благотворной энергией должны обладать и поганцы, и голодранцы, и оборванцы. Тут ещё ого го какое поле!
Или ещё: муж – однокоренное с может. Ибо какой же он муж, если не может!
Или – уж прямо совсем тесная связь с жизнью: щи пото му так «энергитичны», что если убрать только одну палоч ку из «Щ», то получится всё та же положительная энергия «ЦИ»! А борщ уже не тянет, наверное, из-за свёклы.
Управившись с внутренним состоянием родной речи, «исследователи» обратили внимание и на дружественные языки. Ну, например, немецкий и не ведал, что кроме военной, строительной и морской терминологии, он обогатил соседcкий русский ещё и нужным словом «ерунда». Всё
очень просто: рыбаки, оказывается, разбирая улов, приговаривали: «ер» («он» – рыб, так сказать) – налево, а на право – «унд да» – то есть «и здесь». Логичнее было бы «ундзи» – т.е. «и она», рыба-женщина, но чего уж придираться! (Вообще-то слово восходит к латинскому „gerundium“).
Ну и прочие забавы над языком.
Итак, о наименованиях. Увы, буквенный состав слов ни-
каким образом не соотносится с качествами называемых объектов. А ведь так хотелось бы! Самое простое доказательство – это существование мно жества языков, в каждом из которых один и тот же пред мет, чаще всего, обозначен разными буквами и звуками. Ну, например: улица, street, avenue, katu (фин.). То есть можно, конечно, идти «вглубь слова»: это слово восходит к такому-то, а это в свою очередь образовано от того-то, и цепочка эта может быть довольно длинной и непростой, но первое наименование будет чисто условным ярлыком (кро-
ме звукоподражаний). конечно, эта схема, в таком изложении, несколько упрощена, но, тем не менее, верна.
Есть мини-анекдот: «Меня не удивляет, что учёные от крыли разные Звёзды. Удивительно другое – как они узнали их названия?» А никак. Они их просто назвали, дали ярлыки. То есть Звёзды не имели «врождённых» названий, вы ражающих их природные свойства.
Вообще-то в лингвистике существует такая «Теория номинации», кстати, очень доступно изложенная. Вот учёные, которые ею занимались: Т. П. Ломтев, А. Г. Руднев, Н. Н. Прокопович и другие. И вот там всё-всё это расписано и разобъяснено. На таких простых словах, как стол,
дерево и подобных. А ещё ведь можно почитать и совсем лёгкие, научно-популярные книги, лучшая из которых – «Слово о словах. Ты и твоё имя» Льва Успенского.
Так что «око» исследователя-любителя иногда смотрит не туда.
Совсем другое дело, очень талантливый, юмористический жанр «бестолковых словарей». Их сейчас множество.
Где, например, «аббат» – это «фанат группы ABBA», а «договор», с пометой (городск.) – таких словарных помет не бывает, – это «человек, ворующий породистых собак», и подобное.
Или чудесная языковая игра в одном из рассказов великолепной Тэффи: «почему гимнАзия, а не маршАфрика?»
Наше «толкование» географических названий (топонимов) – абсолютно юмористическое, не имеющее никакого отношения к истинному происхождению этих слов. И по строено на принципе шарады. Читая, вы всё поймёте. И надеемся, улыбнётесь. И может быть, даже полюбите наших героев: неутомимую путешественницу Екатерину Вторую, неугомонного Тополя, царских любимчиков Волога и кути и, конечно, подхалимажных царедворцев и придворных географов.
В путь! Открывать, и главное называть, – новые Земли!

P.S. Немного подтолкнула нас к написанию этой книж ки и расхожая глупость о «происхождении» названий Таруса (якобы «Та, Русь») и Херсон (ещё хуже и глупее), в которую некоторые даже верят.
И вот, как писали раньше, когда материал уже был сдан в набор, один из авторов, стоя на троллейбусной остановке около московской реки яузы, услышал (как на заказ) такие
речи, из гущи народной.
Немолодая женщина просвещала будущих пассажиров:
– Вон яуза-то течёт, а кто знает, почему она так называется?
Все признались в полном незнании.
– А-а!.. а вот почему! Екатерина тут проезжала (по ме тро-мосту что ли?) и платок носовой в речку обронила…
Рассердилась и говорит:
– У, язва!..
Вопрос из народа:
– кто язва-то? Служанка что ли?
– Да какая служанка! Речка же! язва, значит.
– Да чем же речка-то виновата?
– Ну, значит, виновата. язва, говорит, и всё тут. Ну вот, а отсюда, значит, и яуза получилась.
Ну что ж, «приоткрыта ещё одна завеса над тайнами истории и географии».
Такую глупость не стоило бы и комментировать, если бы люди не верили в эти словоблудия, а ведь верят! И не которые из слушателей важно и согласно кивали головами, по всему видно, довольные расширением своего кругозора.
Ну, во-первых, правильно народ недоумевал: «в чём же речка виновата?», которая просто приняла в лоно своё сей нежданный дар. Ну ладно бы там буйный ветер вырвал из монарших рук сей лоскуток, ещё можно осерчать на него (на буйный ветер), или какая-нибудь сорока-воровка выхватила… Т. е. должно быть хоть какое-то активное агрес сивное действие. Речка его здесь не выполняет. Иными словами, ни логика, ни эмоции ситуации не соответствуют.
А во-вторых, поверьте: ни по каким фонетическим законам, или даже беззакониям, «язва» не может превратиться в «яузу». Никогда.
Вот наоборот – теоретически возможно: услышал простой человек новое незнакомое слово «яуза» и подменил его старым известным, похожим по звучанию – «язва». Такое явление в языкознании хорошо известно и называется «народной этимологией».
Примеров тому множество: оккупанты переделываются в окопанты (т.е. пришли и окопались тут), пончо – в пончик, медицинский полис – в полюс; перламутры – в баламуты; мужик солёный получился из непонятного «музик салон»; острый хандроз – из остеохондроза; и другие чудеса.
Ну, вступление окончено. Теперь уж в путь! Без остановок и промедления!
Ветер свистит в окнах нашей кареты, и даль зовёт!

кандидат филологических наук Анна Цаяк

P.P.S. Авторы считают, что в столь необычном и воль ном жанре допустимы (не очень частые), временные смещения и смешения реалий (БАМ, бильярд, бар). Не всегда выдерживаются также и реальные аспекты физической гео графии.
И ещё. к счастью, прошли времена «министерств свободного времени», и можно надеяться, что никто не припишет нам «глумление над историческими личностями».
А вот модное ныне глумление над русским языком… нет, остановить нам не удастся, но хотя бы привлечь к этому внимание образованных и порядочных людей, – вот это хотелось бы.

— *** —

Ехала Екатерина Вторая в карете с преданным своим ца-
редворцем по фамилии Тополь мимо безымянного города.
Был тот Тополь, кстати, очень говорлив, и даже велеречив.
Нёс он, нёс чепуху, устала его урезонивать Императрица
и махнула устало рукой:
– Мели, Тополь...
А другие царедворцы услышали это и нарекли сей город
Мелитополем.

— *** —

Ехала Екатерина Вторая в карете с Тополем и другими
царедворцами мимо безымянного города на реке, и тут
около кареты стал летать яркий африканский попугай по-
пулярной породы «Ара», неизвестно как сюда залетевший.
Тополь запрыгал на сидении, и в восторге стал вопить, как
трёхлетний малец: «Ара!!! Ара!!!»
На что Екатерина Вторая сурово и нелицеприятно за-
метила:
– Ты сам – ара. Уймись!
Тополь смутился и кричать сразу перестал, а подхали-
мажные царедворцы услышали это и нарекли город на реке
Самарой.

— *** —

Ехала как-то Екатерина в карете, запряжённой ездовыми
собачками, на большой скорости, вместе с Тополем, как раз
мимо безымянной страны.
– Завоевать бы, а потом сбагрить кому-нибудь, не торгу-
ясь! – привычно нёс Тополь геополитическую ахинею.
– Прикуси язык, смерд! – взъярилась Екатерина. Тополь
всё понимал буквально и язык сразу и прикусил.
– какая красивая трава, однако. как она называется? –
успокоившись спросила Екатерина.
– А… л-ляска… – просипел Тополь. Хотел-то он от-
ветить «ряска», да послушно прикушенный язык подвёл. А
закутанные в пышные тулупы, лизоблюдные придворные
услышали такое, и поименовали сию страну – Аляской.
Идея Тополя о её продаже тоже вскоре была реализована,
без особого успеха, однако.

— *** —

Понравилось Императрице, после путешествия на Аля-
ску, ездить за границу. И вот, ехала она в карете с офици-
альным государственным визитом мимо безымянной тогда
столицы Ирландии. Птички поют, овечки пасутся, сол-
нышко светит, вдалеке дома и замки какие-то симпатичные
видны.
– …красота, да, блин,– восторженно резюмировала
Екатерина Вторая.
А услужливые царедворцы Ирландского короля услы-
шали это и нарекли город Даблином.

— *** —

Ехала Екатерина Вторая по жаркой гористой местности,
мимо абсолютно безымянного города. Вдруг из расщелины
вылез и плюхнулся в ноги лошадям бывший приближённый
Ея Величества, придворный повар китаец ку, разжалован-
ный в младшие камер-юнкеры и выгнанный куда подальше
за изжаренного им дождевого червя, выданного им за кре-
ветку. Екатерина давно уже его простила и даже по нему
уже соскучилась, поэтому, свесившись из кареты, радостно
воскликнула: «Ба! ку!!!» Тополь это услышал, передал под-
халимажным царедворцам, и те назвали безымянный город
именем Баку.

— *** —

Ехала Екатерина Вторая в карете с царедворцем Топо-
лем мимо безымянного города,
а погода была мерзкая, Тополь простыл и всё то чихал,
то кашлял, то перхал: «кры-кры!»… Грубо так, прям про-
тивно!
Надоело это Государыне, она и передразнила своего при-
ближённого:
– «кры-кры!» Жополь ты, а не Тополь!
Тополь смутился и кашлять сразу перестал, а ушастые
царедворцы услыхали это да и нарекли проезжаемый город
крыжополем.

— *** —

Ехала Екатерина со своим преданным царедворцем
Тополем в карете мимо крупного безымянного города, и
вдруг обнаружила, что постоянная её корзиночка с люби-
мыми эклерами, украшенная, как водится, триколорами и
гербами – пуста. Ойкнула Императрица, а потом и охнула.
Ей было обидно. Подхалимажный кучер обернулся с козел-
ков и злорадно так прошипел:
– Вор – он, Тополь!
Тополь, зная суровый нрав Государыни, весь разом аж
побледнел и чуть не рухнул в обморок. Но тут из-под цар-
ственной скамьи раздалось громкое чавканье, Екатерина
заглянула туда и увидела незнамо откуда взявшего местно-
го ежа, с усердием доедавшего уже последний эклер.
Мудрая и понятливая Екатерина Вторая с укором сказа-
ла подлому и зловредному кучеру:
– Молчать, холоп смердящий! Вор – не Тополь! Вор –
он, еж!» (В старославянском и древнерусском языке не было
буквы «Ё», и вместо неё всегда и писалось, и произносилось
«Е»). Так и возник город Воронеж.

— *** —

Ехала Екатерина Вторая в карете, и заехали они в без-
дорожье. Выскочил её верный Тополь из кареты, весь так
напрягся, и вытолкнул-таки экипаж из грязи!
– уф! – воскликнул он, утираясь рукавом.
– А? – громко спросила Екатерина, ей показалось, что он
сказал что-то дельное.
Тут подхалимажные царедворцы подслушали их разго-
вор, подхватили всё это, и радостно нарекли город, где это
произошло, – уфой.

— *** —

Ехала как-то Екатерина в карете мимо хорошо всем зна-
комых речных марей. А в них, как известно, вольготно рез-
вятся жуткие животные караганы – лучшие друзья диких
норильских котов. И неприятно стало на душе у Екатери-
ны, муторно. А ехать надо.
И тут – как выскочит прямо перед каретой зверь дикий,
огромный, с колокольчиком на шее, да как гаркнет! да как
задрожит плотью!
Вмиг признала его Екатерина: это же самый что ни на-
есть настоящий караган!
Но всё-таки усомнилась и вопрошает верного Тополя:
– караган?
– Да! – пролепетал белый, как полотно, Тополь, – он и
есть.
А подхалимажные царедворцы услышали сии речи и на-
рекли ближайший к речным марям безымянный город ка-
рагандой.

— *** —

Ехала как-то Екатерина Вторая со своим верным царед-
ворцем Тополем мимо какого-то неведомого города, коро-
тая время в беседах разных. И так ей этот Тополь надоел,
что она ему и говорит:
– Надоел ты мне, Тополь, горше горькой редьки!
Заменю-ка я тебя на молодого царедворца Волога!
– Волог – нет! – вскричал уязвлённый в самое сердце
Тополь.
– Волог – да, – отчеканила Екатерина. А ехидные ца-
редворцы подмигнули, подморгнули и нарекли сей город
«Вологда».

— *** —

Ехала как-то Екатерина в карете по просторной безы-
мянной местности, где куда ни глянь растут вкуснейшие
орешки! А был у Государыни, кроме достопочтенного То-
поля, ещё один царедворец, любимчик – белокурый юный
кути. И так пришлось, что был это как раз день его Име-
нин! Вот и приготовила Екатерина собственноручно име-
ниннику подарок – целую корзинку дивных орешков, яго-
дами северными обложенных!
как увидел эту корзинку Тополь, так ему орешков и
ягод захотелось – мочи нет!
И дерзнул он на большую хитрость: нацепил на себя бе-
лый парик да и спрятался за кустом.
Вышла Екатерина из кареты и вопросила зычно и ласко-
во:
– Где ты, кути? Где ты, именинник лепый?
А кути неизвестно где прогуливался на привале.
Тут выскочил из кустов Тополь да и закричал, бия себя
в грудь:
– Это я – кути, я!
Смерила Государыня Тополя царственным взглядом и
рекла:
– Не кути ты, а фигляр преглупый! Удались отсель, То-
поль, чтоб глаза мои тебя не видели!
Но этого уж было достаточно. Придворные географы,
давно мучавшиеся безымянностью столь большего про-
странства, возрадовались безмерно и нарекли землю эту –
якутия!

— *** —

Ехала как-то Екатерина со своей свитой по очень жар-
кой, но безымянной стране. Сделали привал под шатрами.
Стали Императрицу увеселять – скоморошеством да тан-
цами. А индианка Ганда танцует, да так и зыркает на царед-
ворца Тополя, так и зыркает, бесстыжая! А Екатерина этого
не любит. Он хоть и не фаворит, а свой, домашний. Рассер-
чала она, погрозила пальцем, да и говорит так строго:
– у, Ганда! Ты у меня допляшешься!
А дотошные царедворцы похихикали в усы над ревнюче-
стью Екатерины, да и назвали страну сию угандой.

— *** —

Ехала как-то Екатерина с царедворцами мимо невысо-
ких, но прекрасных, зелёных гор, безымянных. И решила
мудрая Императрица проверить находчивость своих при-
ближённых в полевых условиях, и говорит им так:
– Вот и трапезничать уж пора. Ну а как не было бы с
нами запасов съестных, чем бы вы Государыню свою пот-
чевать стали, а? Рыбы добыть! Аль не расслышали? Марш
отселе!
Тополь возразить осмелился:
– Да кабы знать, так снастей бы прихватили…
– Да со снастями-то каждый олух ловок, а вы вот без них
обойдитесь, мы и посмотрим, каков улов будет!
Ну, делать нечего! Прихватили царедворцы у травницы
Ли по ведёрку, да и брызнули по зелёной мураве подале от
кареты!
Набрели вскорости на озерко. Присмотрелися. Тут рос-
лый Волог ручищу в воду запустил и – нате вам! – поймал
за хвост рыбину большую, переливается вся, как зерцало!
«карп зеркальный!» – догадался удачливый Волог.
куртуазный кути забоялся камзол парчовый замочить и
к воде вовсе не пошёл.
А Тополь нагрёб горстями какой-то мелюзги по водо-
рослям. Да с тем и вернулись.
Только вытащил Волог рыбину свою из ведёрка, как
Екатерина восхищённо воскликнула:
– Ай да Волог, ай да ухарь! Это ж карп! А ты? – обратила
она взор на Тополя-рыболова, – чем порадуешь? Это что ж
за барабулька такая! Моськам снесть!
А два местных горных географа, которые как раз непо-
далёку прохлаждалися в научных беседах, услыхали Импе-
ратрицины слова, да тут же и записали в Географическую
книгу, что отныне горы сии будут называться карпатами!
Екатерина же взглянула добро так на кути и вопрошает:
– Ну, а ты каков у нас рыболов?
– А я, Матушка-Государыня, не рыболов, а цветолов! До-
звольте Вам поднесть…
И подносит Государыне красивый цветок горный, бело-
го цвета. За что, с монаршей улыбкой, был потрёпан за ку-
дри.
Вторая научная версия
Ехала Екатерина со свитою по прекрасным зелёным го-
рам и взгорьям. И была в свите её ещё и сказительница,
звать – карпа. И дивная она была, чудная, загадочная. В
одёжах просторных, власа распущены. И любила она по-
чудить. Вот спрячется, например, за кадушками, а потом
как выскочит, как одёжами замахает, замахает, сама закру-
жится. Все пугалися. Вот и тут, на привале, присела она
шутейно за каретою, и вдруг как показалася неожиданно,
как завыла зычным голосом. Ох, и испугалась Екатерина,
вопрошает дрожащим голосом:
– карпа, ты?
А та:
– У-у, У-у!..
А учёный придворный географ, хоть и задрожал всею
плотию, но начертал всё ж таки неверной рукою, в научной
книге красивое слово «карпаты», произнесённое Государы-
ней. Так и стали прозываться сии красивейшие горы.

— *** —

Ехала как-то Екатерина с царедворцами мимо цветущей,
но пока безымянной страны,
с большим Музеем и высокой башней. Известно было,
что мужчины там зело галантны. Вот и решил её верный
царедворец Тополь показать себя таким же, и вместе с дру-
гим царедворцем ободрали они ближайший к дороге куст
рододендрона (пока Государыня прогуливалась), да и усте-
лили цветами весь пол кареты. А у Екатерины была как раз
аллергия на рододендроны всех расцветок.
– кто принёс сюда сии пакостные цветки? – гневно во-
просила она, и направила взор прямо на бледного Тополя.
Бледный Тополь, видя такой конфуз, не стал сразу называть
свою персону из скромности, а вперёд всего назвал друга
своего-царедворца:
– Это всё Франц! – воскликнул он, ломая руки, но уви-
дев огненный кулак Франца, тихо и скромно добавил: – и я.
– Что ты там бормочешь, несчастный, реки громче! –
подбодрила его Государыня.
«Франц – воскричал Тополь, – и я» – прошелестел он
еле слышно. Но поднатаревшие в топонимике царедворцы
расслышали всё ж таки этот шелест, и нарекли безымянную
страну с Музеем и куртуазными кавалерами, именно так –
«Франция»!

— *** —

Ехала как-то Екатерина со своими верными царедвор-
цами по сухой, степной, безымянной местности. И так её
жажда одолела, что не помогали уж ни морсы, ни квасы
домашние, а захотелось ей кофейком побаловаться – в баре
каком-нибудь, прохладном да полутёмном.
Вот и говорит она проворному Тополю:
– А ну-ка раздобудь книгу справочную, местную! В бар
желаю! Отыскать его немедля!
А Тополь-то, смышлёныш, уж давно раздобыл книгу ту
у местных старьёвщиков, и отвечает:
– Ваше Величество! Это мы сей момент. Вот тута оно…
аз, буки…
– Ну читай же!
– Читаю, читаю… Вот, сыскал: «Бар на ул»…
– Ну и на какой же «ул»-то? Зело глупый прислужник!
– Да не разобрать, Ваше Величество! Преогромное пят-
но тут, видать, от кофию… может, в баре том и поставлен-
ное… Вот токо и есть, что «Бар на ул.»…
– «Бар на ул.» значится?
– как есть, Ваше Величество – «Бар на ул.»! – вскричал в
отчаянии неповинный Тополь.
– Ну вот пусть град сей так и прозывается – Барнаулом!
– рекла Императрица.

— *** —

Ехала как-то Екатерина в карете с царедворцем Топо-
лем. И захотелось ему поразмяться-покуражиться. Наря-
дился он огородным пугалом да как выскочит прямо перед
каретой! Екатерина испугалась, но всё-таки признала озор-
ника-бедокура:
– Ты?!! – вскричала она. И тихо добавила: – н-да… –
размышляя, что теперь сделать с этим обормотом, чтоб
другим неповадно было Императриц пугать.
А хитрые царедворцы похихикали промеж бакенбардов,
да и нарекли город, мимо которого они ехали, – «Тында».
Столица БАМа.

Продолжение >>