|
Павел Искра
Тропа тайкера *** Мы долгое время молча сидели у костра, пили вино, ели шашлыки, причем делали все это тихо. Будто боялись нарушить величественную тишину этой волшебной ночи. Солнце уже давно село за горизонт, но там, над широкой рекой, полной тьмы еше не было. Последние, слабые лучи темно-багрового света, словно бы вырвавшиеся из глубокой мглы, тускло освещали симпатичные темно-серые облака. Казалось, что они слегка дрожат в воздухе, играя между собой в свои небесные игры. Особенно привлекало внимание одно, очень похожее на веселого барашка облачко. Его симпатичная мордашка то и дело обнюхивала близлетящих собратьев, а стройные ноги пританцовывали в ритме рэпа. Внезапно барашек резко поднял голову, подпрыгнул и полетел прямо на нас. Он остановился прямо над пляжем и растекся в широкое, но довольно плотное облако. В самом центре этого облака появился вдруг глубокий старец с длинной бородой и одетый в белый хитон до самых пят. В руках у него была большая труба, голову же украшал лавровый венок. Старец поднес трубу ко рту и заиграл военный марш. Тут же к нему стали слетаться другие, очень похожие, только без труб. Они чинно расселись на облаке, подперев подбородок рукой и теребя свои длинные бороды. Один из них, кажется, тут же заснул. Наконец появился последний, видимо, самый главный, так как вместо венка его голову украшал сияющий нимб. Он простер свою руку над головами собравшихся, как бы благословляя их. - Я собрал вас всех, дети мои, чтобы сообщить, что чаша моего терпения давно переполнена, - возвестил он поникшим старцам, - И виноваты в этом всём вы. Вот скажи, - указал он пальцем на одного из старцев, - Разве тот порядок, что я установил при сотворении мира, был плох? Земля в центре, вокруг нее крутятся Солнце, Луна, планеты и звездная твердь на самом краю. Все просто и ясно. Так нет, какой-то придурок из этих, - он брезгливо посмотрел в нашу сторону, - вдруг решил, что неплохо бы поменять местами Солнце и Землю. И тебе тогда, - он снова показал на того же старца, - эта мысль показалась забавной. Признаться, и мне тоже. Но ты тогда меня долго уговаривал, убеждая, что прикол классный получится. Что ж, и мне однообразие приедается, я согласился. Но настоящий прикол, - его голос стал поистине громовым, - случился позднее, когда уже другой придурок вдруг заявил, что вселенная бесконечна а звезды - те же солнца, и вокруг них тоже могут вращаться планеты, и на тех планетах тоже может быть жизнь. Эта картина мне самому показалась красивой, и я решил, что это будет достойно деяниям Творца. Ну и работа же мне тогда досталась - не один раз пришлось пожалеть, что пошел на поводу у этого, с вашего позволения будет сказать, ученого, - последнее слово он произнес с предельно ядовитым сарказмом. Сделав небольшую паузу, он еще раз окинул гневным взглядом всех присутствующих и продолжил свою речь: - Хорошо хоть, святые отцы вовремя спохватились и сожгли на костре премерзейшего богохульника. Надеюсь, черти не пожалеют углей для этого изверга! Но это дало мне лишь небольшую передышку. Ибо по этим новым законам, которые я так опрометчиво ввел в этот мир, я уже не мог вернуться вспять в простое, милое моему сердцу устройство вселенной. Я даже не мог остановиться на достигнутом, так как по этим же самым законам это не только бы уничтожило созданное пространство, что было бы невеликой бедой, но даже, - он поднял руки к небу, - самого меня! Признаюсь, я недостаточно хорошо изучал математику и прочие науки, потому что не видел в том смысла. И потому не рассчитал тогда все последствия своих деяний. Но ты-то, - тут он зловеще погрозил пальцем в сторону другого, съежившегося от страха, - ты-то всегда тяготел ко всей этой белиберде. И не мог упредить, намекнуть хотя бы? - О Великий, пощади ме... - начал было дрожащим голосом заунывно вытягивать старец, но Великий резко прервал его: - Замолчи, противно тебя слушать! Толку от вас никакого, только и умеете, что молиться о спасении ваших простых, как пробка, и никому не нужных душ, да козни друг другу строить. Ты мне лучше вот что скажи: как получилось, что последователи того самого богохульника в скором времени стали плодиться, как грибы после дождя? - Так ведь Ты сам изменил этот мир... - Хм... Действительно. Но тогда все было не так уж страшно. Но потом! Эти ученые уже не давали мне покоя. Они понапридумали дифференциальное исчисление, наизобретали машины и механизмы, открыли квантовую физику и теорию относительности, и сейчас весь процесс познания выглядит, как взбесившаяся горная лавина, падающая с вершины бесконечно высокой горы! Я уже голову сломал, пытаясь вникнуть в суть банаховых алгебр, уже даже не надеясь воплотить всю эту галиматью в реальность. Но подождите! Скоро эти книжные черви испытают силу моего гнева на собственной шкуре! Я, конечно, мог бы стереть их с лица земли, но... мне все-таки жалко так вот сразу уничтожать плоды моего тяжкого труда. Однажды уже, помнится, я наслал на людей всемирный потоп, но получилось опять все не так, как хотелось. Тогда погибло много хороших, честных людей, а потомство того спасшегося пьяницы оказалось ничуть не лучше предыдущих. Кстати, а какого дьявола я тогда избрал этого алкаша? Чем же он мне так понравился? - Тогда все вокруг развратничали, - подал голос покровительствовавший науке старец, - а он нет. - Ну да, помню. Прямо-таки сексуальная революция катилась по всей планете. С чего это они так взбесились, как кобели от сучьей течки? - Так Ты и сам же тогда говорил: "Плодитесь и размножайтесь". Они поняли Тебя слишком буквально. - Вот-вот, заставь дурака Богу молиться... А с чего это тогда тот придурок показался мне таким благочестивым? - А у него от пьянства уже не стоял... - хихикнул покровитель наук. - Ах, вот оно что... Уж лучше бы он трахался, как все, забот бы сейчас было меньше. Да и черт с ним, не про него сейчас речь. Что мне делать сейчас? Чтобы и преподать хороший урок этим умникам, и чтобы не пострадали честные люди? В конце концов, с возрастом я стал милосерден. Я даже хочу уже не столько покарать, сколько просто немного отдохнуть. Да и не мое сейчас это дело - карать, этим и так вовсю занимается падший ангел. - Вот и пошли его туда на разборки, - прошепелявил вдруг один, самый дряхлый на вид старец. - Ты бы уж помолчал лучше, маразматик старый. Этому шельмецу только пальчик дай, он всю руку отхватит. Да не делай ты такие глаза, не о тебе разговор. - Предлагаю устроить Эру Великого Сабантуя, -твердым голосом произнес покровитель наук. - А это что еще за хреновина? И что там такого великого? - Это просто кодовое название одной из моих разработок. Если ты хочешь получить небольшую передышку, то научную мысль надо просто немного сдержать. Для этого нужно всего лишь изменить экономическую ситуацию. Если до сегодняшнего дня быть ученым означало иметь высокий престиж, уважение в обществе, благосостояние и стабильное положение, то кто нам мешает все это исправить? Надо, во-первых, поставить во главу всего деньги, дать дорогу капиталу, причем капиталу грабительскому - тому, которому все эти научные исследования станут попросту не нужны. Необходимо также поднять престиж воров в законе, криминальных авторитетов и прочих бывших аутсайдеров социума. Поднять до того, чтобы преступный менталитет овладел душами как можно более широких слоев населения, а воровство стало бы государственной политикой. И когда над профессорами станет смеяться последний уличный торговец, а чуть более крупный вообще перестанет их замечать, им уже станет не до своих открытий, на кусок хлеба бы заработать... - А ты молодец, приятель, - обрадовался Великий, - Еще можешь иногда сказать что-нибудь умное. Пожалуй, так и сделаю. Вот только одно меня беспокоит... - Бандиты и воры? - удивился покровитель наук. - Да нет, с этими-то я разберусь, как их время придет. Да и падший ангел поможет, такой лакомый кусочек он никогда не упустит. А вот тебе-то какая от этого выгода? Глядишь, и вовсе они перемрут, некому покровительствовать будет. - Самая что ни на есть прямая. В последнее время среди ученых развелось очень много шелухи. Они занимались наукой только из-за престижа и материальных благ, они-то и отсеются. А вот истинные таланты, - старец хитро улыбнулся, - только укрепят свой дух. Если уж костры инквизиции оказались бесссильны... Облако внезапно исчезло. Я только сейчас удивился превосходной видимости всей этой фантасмагории, кругом стояла глубокая ночь. Как я уже говорил, я уже дал себе слово не удивляться ничему, что бы ни увидел и ни услышал. Но сейчас ситуация переменилась - и вдруг поймал себя на том, что действительно ничему не удивился на протяжении всего этого действа, не воспринял это ни как очередной всплеск шизофрении, ни даже как настоящее чудо. Будто все это было вполне обычным делом. Ну все равно как в кино сходил, фильм, правда, показали не очень... Сюжет оригинальный, но постановка и игра актеров явно подкачали. А что касается летающих облаков, так и техника не стоит на месте, обычная голография. Нет, несомненно, я уже ходил в такое кино. Причем не один раз. Но когда? Где? - Ну как, тебе понравился этот спектакль? - я почувствовал легкое прикосновение руки на своем плече и обернулся. За спиной стояла Алька. Сейчас, в темном освещении догорающего костра, она выглядела совершенно иной. Правильные черты лица, черные, как смоль, волосы, рассыпанные по плечам. Стройная атлетическая, но совсем не широкая фигура, высокая грудь. Не совсем уж красавица, но такую девушку охотно бы взяли секретарем-референтом в преуспевающую фирму. Одета она была в белую блузку с коротким рукавом и черные, под цвет волос, джинсы, облегающие безупречные ноги. Аля подошла к мангалу и, взяв единственный оставшийся шампур с нанизанным мясом, с легкой улыбкой подала его мне. - На, возьми подкрепись, я тебе оставила. Мы тут у костра вдвоем остались, до утра уже никто не появится. Я невольно покосился на едва видневшуюся в темноте палатку Серого: судя по доносившимся из нее сладострастным охам и вздохам, наше с Алькой пребывание тет-а-тет гарантировано надолго. Но сейчас это уже не казалось мне таким ужасным. Аля не только изменилась внешне, ее походка стала легкой и быстрой, жесты - плавными и грациозными, хрипотца в голосе исчезла бесследно, а манера поведения казалась почти совершенной. Конечно, она совсем не напоминала мне ту ослепительную красавицу, которая померещилась ранее, но это было и к лучшему. С той я не то что разговаривать - стоять бы близко не смог. Наверное, она и впрямь великая актриса. Я где-то слышал, что гениальные актеры могут при помощи грима, париков и своего мастерства до неузнаваемости изменить свою внешность. Но фигура... Так постройнеть? Хотя ночь, тусклый костер... Все это наверное можно использовать. А одежда? Она ведь приехала в совершенно иной одежде. А с собой у нее была только дамская сумочка. В нее даже джинсы не поместились бы. Нет, она все-таки ведьма... - Не ломай себе голову, Данг, - она коснулась моего запястья своими тонкими пальцами, - скоро ты все узнаешь. А пока поешь перед дальней дорогой. - Как ты меня назвала? - снимая кусок мяса с шампура, удивился я, меня же зовут... - Я назвала тебя настоящим именем, - перебила Аля, - и ты это уже знаешь. - Данг... Кажется, так меня звали в тех странных снах. - Так тебя звали, когда ты уже вышел на тропу. - На какую тропу? - Тропу тайкеров. - Тайкеров... Ничего не помню. Это Нардая? - Нардая - ее короткий, но очень ответственный Участок. Это тебе только предстоит. - Я вовсе не собираюсь ее искать. - Ее бесполезно искать, она сама появляется на пути тайкера. - Кто такой тайкер? - Идущий в вечность... Пойми, ты уже давно идешь по этой тропе, но последнее испытание оказалось для тебя чересчур сильным, и ты действительно заболел. Ты потерял память о прошлой жизни. - И когда это случилось? - Около семи лет назад. Я попытался вспомнить, что же такого случилось в те времена. Да, тогда открывались первые кооперативы, и я стал заниматься бизнесом. До того жизнь была настолько серой и скучной (школа, армия, институт, работа в каком-то НИИ), что я смутно помнил из нее что-либо конкретное. Значит, тогда и свихнулся. И занялся коммерцией. - Не отвлекайся. То, о чем ты думаешь, - всего лишь ширма. Пойми, у тебя сейчас совершенно нет времени об этом думать. Ситуация обострилась до предела, ты можешь действительно потерять рассудок. - Ты хочешь сказать, что все, что со мной сегодня происходило... - Было курсом интенсивной терапии, - усмехнулась она. Я заметил, что от ее тускло светящихся пальцев, лежащих на моем запястье, исходит удивительное, очень приятное тепло, распространяющееся по всей руке и даже по всему телу, - Но я, увы, не всесильна. И к тому же, у меня нет для тебя настоящего лекарства. - А оно у кого-нибудь есть? - Да. И ты уже видел сегодня этого человека. Так, час от часу не легче. Она уже говорила прямым текстом, к кому мне предстоит прогуляться в гости этой ночью. Этот карикатурный "святой" сейчас уже не внушал опасений ни насчет гомосексуальных намерений, ни насчет своего безумия. Мужик этот явно далеко не так прост, как хочет казаться, впрочем, как и сама Алька. А может, и похлеще ее окажется. Аля, видно, имеет к нему свой интерес, но он ее боится, "святых мороков на заставах поставил". А вот мне - прямая дорога. А зачем я ему понадобился? У меня что, действительно есть тайна личности? Очень может быть. И "святой" ее знает. Или, скорее ксего, какую-то часть ее. А другую хочет получить от меня. Но Алька? Допустим, пройду я через эти "заставы", а она здесь останется? И будет ждать возвращения? - А я пройду по твоим следам. Тихо и незаметно. Ах, вон оно что. Несмотря на теплую ночь, и ту бодрящую энергию, которую я получал от Алькиных пальцев, меня вдруг прошиб легкий озноб. Уж очень неуютно было осознать, что ты оказался между двух сил, и было совершенно непонятно отношение этих сил ко мне самому. Сейчас-то, пока им от меня что-го надо, они будут вполне ласковы и дружелюбны, но что будет потом... И еще слава Богу, если ко мне отнесутся просто как к использованному презервативу, а то ведь и до сих пор принцип "нет человека - нет проблемы" в некоторых случаях весьма прост и эффективен. - У меня, надеюсь, есть свобода выбора? - Разумеется. Ты просто сойдешь с ума. И поверь, у меня сейчас совершенно нет времени на глупую ложь. Вот в это я сразу поверил. Бессмысленно было даже размышлять, схожу ли я с ума сам, или она мне этом помогает - в любом случае исход был один. А что дальше? Идти к психиатрам? Тогда прощай бизнес, вся моя с таким трудом налаженная жизнь, и вперед на "Канадку", откуда я уже никогда не выйду нормальным человеком. Можно было еще пойти к модным ныне платным психоаналитикам, но их диагноз был уже ясен заранее. Эти поклонники д-ра Фрейда, зацикленные на "Эдиповом комплексе", ничтоже сумняшеся нашли бы у меня скрытую гомосексуальность с явным отклонением в сторону мазохизма. И прописали бы вместо "сульфы" "господина с плеткой". Встретил я как-то весенней ночью такого "господина", пусть считает, что повезло, если уже из больницы выписался... - Тебе тоже не стоит тратить время на бесполезные размышления, Данг, как ни странно, я моментально привык к своему новому имени. - И хватит тебе пить эту бурду. Тебе сейчас как никогда нужна ясная голова, - немного помолчав, Аля достала из-за бревна свою сумочку, - Давай я лучше угощу тебя твоим любимым вином. Она достала из сумочки маленькую хрустальную фляжечку, в которой искрилась золотом темно-багровая жидкость. Я взял ее в руки - меня поразила ее необычная тяжесть. - Это не хрусталь, как ты подумал. - Немного помолчав, она добавила, Этот сосуд выточен из очень крупного алмаза и огранен лучшими ювелирами. Эта фляжка не имела бы цены здесь, на Земле. Вкус вина настолько поразил меня, казалось, что его не пьешь, а вдыхаешь, - что я невольно вдохнул в себя все содержимое фляги. И в то же время, оно показалось мне очень знакомым. - Вино из Арихады! - невольно вырвался восхищенный крик. - Ну вот, теперь-то ты может поверишь, что видел не просто сны. Данг, - внезапно она взглянула на меня в упор, - Скажи, ты боишься меня? Такую ласковую юную девушку? Я только пожал плечами. У меня уже не было никакой уверенности, что эта "девушка" не в силах по ее воле в любое время превратиться в совсем уж чудовище. Или пусть даже в ту неземную красавицу, что вовсе не гарантирует моей безопасности. - Данг, ты слишком долго был воином. Ты не умеешь любить. И даже просто не знаешь, что такое любовь, - она тихо вздохнула и обняла меня за плечи. - Ну хорошо, - продолжила она, - Представь, что мы - акционеры одного предприятия. Мы не можем сейчас обойтись друг без друга. Ты сейчас обладаешь тем, что необходимо для меня, а я - наоборот. Хоть это ты можешь понять, глупышка, - она наклонилась и провела языком за мочкой моего уха, так, как мне очень нравится. - Но я же не знаю всех деталей предстоящего дела... - Аля нежно повернула мою голову к себе и заставила замолчать мои губы долгим поцелуем. Это был, без сомнения, поцелуй ведьмы (или феи?), потому что все мои сомнения разом исчезли. - Тебе пора, - сказала она и протянула руку в направлении от костра, в лес. Еще миг - и там вспыхнул изумрудный свет, освещавший лесную тропу, идущую прямо между деревьев, склоненных друг к другу над дорогой и образующих что-то вроде коридора. - Я готов, - встав, я взглянул вдоль дороги и вновь обернулся к девушке. - Скажи, Аля, - это твое настоящее имя? - У меня много имен, Данг, - отрешенно улыбнусь она, - Когда-нибудь ты узнаешь и настоящее, но не сейчас. - Почему? - Потому что сейчас ты позабудешь обо мне, как только сделаешь первый шаг по Нардае. - Как я смогу тебя забыть? - Я люблю тебя, Данг, - прошептала та, чье имя так и осталось тайной, - Я обязательно буду с тобой рядом, чего бы мне это ни стоило. Но в любви нет места лжи. И нет места жалости. Ты будешь помнить только о той уродливой шлюхе, от которой, слава Богу, наконец-то избавился. Все, иди, и девушка нежно, но непреклонно подтолкнула меня светящимися в темноте пальцами в направлении волшебной тропы. ГЛАВА III."Был чекист, майор разведки..." Данг уже долгое время шел по дороге, устланной желтыми листьями, и любовался изумрудным свечением, которое испускали листья склоненных над ним деревьев. На этом, впрочем, все ее сходство с легендой той лысой толстухи и заканчивалось. Ничего такого темного и мрачного впереди не наблюдалось, да и деревья были вполне обычные - березы да липы. И не шептались они - все эта девка наврала, или слышала через десятые уши. Как, собственно, и рождаются все без исключения мифы. Хотя нет... Шорох листьев явно образует что-то вроде музыки. Вот эта березка явно играет фуги Баха, а вон та вербочка -"Валькирию" Вагнера. А вот следующая осинка скрипочкой Моцарта переливается, так и есть, "Волшебная флейта"... А рябина, рядом с ней стоящая, завершает концерт фортепьяными аккордами Бетховена. А дальше Шопен, Гендель, Лист, какой-то вообще неизвестный Дангу композитор, но звучало все это вполне гармонично и слаженно. Данг никогда не мог бы подумать, что переход от Моцарта к Вагнеру может звучать так оригинально и красиво. Деревья так и продолжали свой необыкновенный концерт, но Данг уже слушал их вполуха. Голову занимали куда более насущные мысли. Он уже битый час шел по этой дороге, а она никак не кончалась. И во всем, конечно, была виновата Алька. Ког-а Данг очнулся от своего последнего наваждения лубочного Бога-Отца на облаке, словно сошедшего с иллюстрации "Забавной библии" Лео Таксиля), Серый с Танькой, съев почти весь шашлык, вовсю уже трахались в палатке, и к Дангу вполне откровенно и нагло стала приставать Алька. Это уже стало свыше всех его сил. Он не мог ни трахнуть ее (ну, не стоит на такое!), ни даже влепить ей хорошую затрещину чтобы отстала. Ну просто рука не поднималась! И тогда Алька предложила ему прогуляться к тому ненормальненькому, попить нектару из оленьих рогов. "Хоть не для ума, так для мужской силы поспособствует". И что вообще Дангу будет легче в кругу себе подобных. Но пусть долго не задерживается, не то она его и там найдет, куда он, мол, денется... "Данг, - внезапно он удивился, - А почему это я так себя называю? Меня же зовут Андрей Воронин, и такой клички у меня сроду не было. Если не считать тех гипнотических снов. Но почему-то мне очень приятно стало так себя называть", - мысли Данга вдруг прервала Yesterday битлов, настолько органично вписавшаяся в вальсы Шопена, что вызвала у него восхищенный возглас. "А может, этот бородатый, - продолжал размышлять про себя Данг, - и впрямь чем-то поможет? Хотя надежды на это ничтожно мало, но все-таки... Вряд ли он простой сумасшедший, за этими метафорами видится бездна информации... Да и разобраться с ним, в случае чего, будет куда проще, чем с Алькой. Если совсем свихнется, хук справа получит однозначно..." - Данг был совершенно уверен, что если первоначальная версия о педерасте вдруг окажется верной, то справится с тем мозгляком без особого труда. Когда-то он брал уроки субакса, и хотя до уровня настоящего профи ему было, как до неба, но в уличной драке мог вполне постоять за себя. И "святой" этот выглядел - одной соплей перешибешь. "Субакс" - вдруг удивился Данг - "Что это за стиль? Может, бокс? Нет, здесь все проще и эффективнее. Каратэ, кунг-фу? И близко не стояло. Стиль Кадочникова? Немного похоже. И откуда я вдруг вспомнил такой термин? И когда это я им занимался? Вроде лет семь назад. Тогда опять стали появиться школы единоборств, закрытые советской властью лет на восемь. Хотя они мало чего стоили в практическом смысле. По крайней мере, нужно было несколько лет напряженной работы, чтобы стать хорошим бойцом, а тут и полгода не прошло, и меня научили драться. Правда, по большому счету, плохо, я ведь тогда еще только выздоравливал... А чем я тогда болел? Тоже, как сейчас, с ума сходил? Нет, там было немного покруче." Данг все шел и шел по дороге, слушая теперь уже джазовые композиции Глена Миллера и безуспешно пытался вспомнить, что же такое случилось лет семь назад. "Кажется, Алька на что-то намекала, что я сейчас лишь окончательно мозгами трахнулся, а началось все именно тогда. И что она в принципе хотела бы мне помочь, да не в ее это силах. Тоже мне, помощница нашлась, осиновый кол бы ей в спину"... Внезапно из-за ближайшей березы на дорогу вдруг вылетели яркие, густо накрашенные, чувственные женские губы. И, остановившись в полуметре от лица Данга, нежно проворковали: - Куда это ты направился, красавчик мой? - Не мешай ему, он занимается важным делом, от противоположного березе дерева вылетели другие губы, на этот раз явно мужские, - Он охотник на педерастов. - Ах, как это романтично, - пролепетали в ответ женские губы, Сколько себя помню, я без ума была влюблена в таких мужественных охотников. Только вот до сих пор не знаю, что они с этими педерастами делают? - Как что? Сначала охотники выбивают им зубы и трахают в рот. Затем заставляют подмыть свою грязную задницу и... - Трахают их анально? - Да, только делают это уже своим охотничьим ножом. - А зачем заставляют подмываться? - Как зачем? Чтобы не осквернить свой нож! - Какая прелесть! И это все? - Конечно, нет. Потом они этим же самым ножом отрезают их мерзкий, смердящий член, и бросают на съедение своей охотничьей собаке. - Но у этого юноши нет собаки! - Хм... Ты права, упущение. О, Великий охотник, где Вы оставили свою собаку? Данг отмахнулся от этих губ, как от назойливых мух, и они разом улетели куда-то за деревья. Ему уже стала надоедать эта однообразная дорога, которой, казалось, не будет конца. Концерт, правда, был хорош, но сколько же можно слушать эту музыку? Не затем он сюда пришел. Внезапно появились новые звуки, Дангу послышался свист бича и громкие рыдания, он всмотрелся вперед и увидел бегущую прямо на него обнаженную девушку. На вид ей было не больше семнадцати, длинные белокурые волосы развевались за спиной, на нежной коже по всему телу вздувались багровые рубцы. Было видно, что она кричала уже из последних сил, скоро она, лишившись всех сил, споткнется и останется лежать, не в силах вымолвить звука. За девушкой мчался огромный, обтянутый черной кожей мужик - шкаф "два на три", не меньше. В руках его был длинный треххвостный кнут, сделанный из сыромятной кожи, на концах которого поблескивали свинцовые шарики. Данг внутренне подобрался. Шансов одолеть такую махину у него было ноль, но схватка была неизбежна. Уклониться от этого "шкафа" не было возможности. К тому же, девушка уже упала у ног Данга. Он на мгновение наклонился, погладил ее шелковые волосы и, перешагнув через нее, встал в боевую стойку. "На что же его взять", - Данг уже мысленно прокачивал своего противника, - "Хуки по корпусу здесь явно бесполезны. Ударить ступней под колено? Нет, они защищены стальными пластинами, да и пах тоже. И техника ног у меня неважная. Может, упасть ему в ноги, чтобы башку расшиб? Нет, он вполне при этом ногой зашибет. И тогда - все. Хоть бы камень какой на тропе лежал, или дубина. Интересно, ударит ли он кнутом? Конечно, ударит, по роже видно. Надо постараться уйти от кнута, потом обманное движение в пах, и основанием правой ладони снизу вверх, в нос, до болевого шока. Потом уже не важно, можно и расслабленными пальцами вхлест по глазам, или же порвать ему рот, неплохо также дотянуться зубами до его носа или ушей..." Гигант уже был совсем рядом, он уже занес правую руку с кнутом назад, как Данга вдруг осенило: - "Огонь!" - дьявольским напряжением мысли он собрал всю свою волю в этом приказе. Дико закричав, споткнувшись и пролетев несколько метров по инерции, гигант с искаженным от страха лицом упал навзничь, почти у самых ног Данга, чуть не задев девушку. Затем он моментально вскочил и со всех ног бросился наутек, напрочь забыв про свой кнут. Данг наклонился к девушке и осторожно поднял ее на руки. Она казалась совсем легкой, ее израненные плечи все время вздрагивали, но она явно уже успокаивалась. Данг целовал ее залитое слезами лицо и осторожно гладил по волосам, стараясь не причинить боли. - Чем ты его так напугал? - тихо прошептала девушка. - Кажется, огнем. - А откуда ты его взял? Данг и сам толком не мог ответить на этот вопрос. Вспоминалось, что когда-то давно он забрел в совершенно дикий лес, где совершенно не было людей. Зато случайно он познакомился там с гладкими большеголовыми подрощенными щенками - что-то около семи месяцев от роду. И он долго играл с этими собачками, уж больно они оказались смышленными - даже разговаривать умели. И еще умели внезапно прятаться и снова появляться перед глазами. Умели играть в "лесные шахматы", страшно интересную игру с использованием самых разнообразных листьев, веток, шишек, и всего леса как шахматной доски. Игра оказалась настолько интересной, что Данг приходил вновь и вновь к этим разумным, смешным и ласковым собачкам, от которых пахло почему-то не псиной, а жженой канифолью. Данг любил этот запах, он вообще обожал ковыряться в электронных схемах... Но собаки оказались не такими уж безобидными как казалось вначале. И они обучили его ментальным приемам боя, совершенно неизвестным всем остальным людям. Они умели мысленно атаковать врага настолько мощной волной депрессивного излучения, что все самые дикие страхи, таившиеся в подсознании, вдруг материализовывались и дыбом вставали перед глазами моментально теряющего всякую способность к сопротивлению противника. Помнится еще, что овладев этой техникой, Данг испытал некоторый страх - уж очень мощным было это оружие, и уж больно не вязалось оно с внешним oбликом веселых щенков. Мне подарили его говорящие псы, - немного подумав, сказал Данг. Вряд ли он мог напугать девушку этим признанием. Она уже пережила шок от гораздо более серьезных причин. - Голованы? - обрадовалась та. - Не помню, чтобы их так называли. Сами они представлялись как-то иначе. - Конечно, это они, - девушка доверчиво прижалась лицом к плечу Данга, - У нас тоже был свой голован, он защищал нас от этого маньяка. Но потом он заболел и умер, и маньяк снова появился в наших лесах. Мой друг с ним дрался, но победить не смог. - Он погиб? - Не знаю, может и нет. Все произошло так быстро, я и понять не смогла. Маньяк сорвал с меня всю одежду и стал избивать кнутом, потом почему-то дал убежать и долго гнался за мной. А затем появился вдруг ты. Обняв шею Данга руками, девушка вновь замолчала. Некоторое время он молча шел по тропе, неся ее на руках. Все вокруг было безмолвно, деревья уже не играли свои мелодии. Как тебя зовут? - нарушил молчание Данг. - Мэрилин. - Редкое имя. - Так называл меня мой друг чаще всего. - Он называл тебя и по-другому? - Да, в зависимости от настроения, обстановки и какого-нибудь случая. - Интересный друг. А чем же он занимался? - Он пел песни. Он был настоящим певцом? - Да, и все его слушали. Хочешь спою? У меня, правда, так хорошо не получится, но... Девушка вдруг ритмично запела: - Мне бы поесть, покурить и лечь спать одному, Чтоб никуда не бежать, ни звонить никому. И ни о чем не жалеть, ничего не желать, И никому не отвешивать свой исполать! Ночью под окнами рубят осиновый лес, Сыплются души на землю из рваных небес, Я бы себя отпустил, да хоть лбом колоти, Даже за ад большинству из нас нечем платить. А мне бы хотелось куда-нибудь наискосок, Дуло в упор - и слегка оцарапать висок, Кинуться в омут и выйти сухим из воды, И все на краю, и всё недалеко до беды. А если б я звался Лука, я б писал на воде О том, как у смерти был отнят еще один день, О том, как они день за днем уходили туда, Где вечный покой ожидания в зале суда. Аве, до встречи Нигде, по пути в Никуда3! - пропев последнюю строчку два раза, девушка вновь замолчала. "Вот-вот," - подумалось Дангу, - "до встречи нигде по пути в никуда. Прямо про меня. Непонятно только, с кем еще предстоит встретиться на этом пути. И сколько еще предстоит идти с Мэрилин на руках. Ведь идти сама она вряд ли сможет, хотя шок у нее скоро совсем пройдет, но тогда-то ее раны заболят по-настоящему." - Мы скоро уже придем, - нарушила молчание девушка, - Вон уже дорога кончается. Кстати, ты куда идешь, в замок магистра? Наверное. Такому смешному парню с длинной бородой, похожему на святого со старинных икон. - Да, конечно, это он! Только почему ж он смешной? Он очень серьезный мужчина, и ждет сейчас дорогого гостя. Может, тебя? - Меня, - уверенно произнес Данг. - Значит, ты очень важный человек, - голос девушки стал очень грустным, - Если бы ты погиб из-за такой простой девчонки, как я, я бы себе никогда не простила. Данг невольно рассмеялся, уж очень забавным было это последнее утверждение девушки. Он все увереннее шел вперед, руки его, как ни странно, не чувствовали никакой усталости. Он уже видел вдали конец этой дороги, где-то в трехстах метрах деревья уже кончались. - Там я живу, - Мэрилин махнула рукой в том направлении, - Ты только донеси меня до дома и вызови неотложку, ладно? Для меня и для моего друга, если он еще жив... Девушка и дальше болтала подобную чепуху на ллече у Данга, но он уже слушал ее вполуха. Пройдя Нардаю, он оказался на берегу широкой черной реки. На том берегу виднелся поросший смешанным лесом холм, над верхушками деревьев возвышались остроконечные зубцы башен средневекового замка. На этом же берегу тихо плескался на легких волнах небольшой моторный паром, за рулем которого сидел молодой парень. Его лицо было изуродовано почерневшим рубцом - чуть наискось, от правого глаза до левого уха. - Мэрлин, ты жива?! - радостно закричал он. - Да, меня спас гость Магистра. Я, правда, не знаю, как его зовут. - Данг, - представился тот. - Данг? - Глаза парня лихорадочно заблестели, - странное имя. - Это не имя. Прозвище. - Редкое прозвище, но очень музыкально звучит. Может, от английского danger? Ты и вправду такой опасный? Конечно, опасный, раз так сумел напугать этого маньяка - незадолго до вас он вдруг вылетел как ошпаренный из леса, кинулся в воду и утонул там. Чем же тебя отблагодарить? - Отвези его через реку, - потребовала Мэрилин. - Но сначала девушке нужна помощь, - возразил Данг. - Ну, это не проблема, - достав из кармана сотовый телефон, парень нажал на одну кнопку и что-то буркнул в нее. Тут же из-за ближайшей сосны выехала скорая помощь и подъехала к ним. Из нее вышли два врача и, уложив Мэрилин на носилки, стали растирать ее тело зеленоватой мазью. Багровые рубцы прямо на глазах стали темнеть и затягиваться. - Ну вот и все, - будничным голосом сказал парень, - Ей уже не больно, еще пару дней - и вовсе все исчезнет. Ты мне лучше скажи, ты действительно хочешь туда? - он показал рукой в направлении того берега. - Нет. - Тогда оставайся у нас, - обрадовался парень, - Тебе у нас понравится. Здесь у нас всего вдоволь, что бы ни захотел. А там, у Магистра, - он покачал головой, - Может случиться всякое. - Но мне надо туда дойти. Я обещал... - Кому? Данг крепко задумался. Он явно помнил, что никому ничего такого не обещал, и не мог обещать, и случайно попал на эту Нардаю лишь потому, что просто сбежал от нахальных приставаний Альки. Но в то же время чувствовал, что на него здесь кто-то очень крепко надеется, тот (или та?), который ему очень дорог. - Заводи мотор, - коротко бросил он парню и, усевшись на скамье парома, стал неотрывно смотреть на медленно, но неуклонно приближавшийся холмистый крутой берег. *** До дворца магистра Данг добрался довольно быстро и без особых приключений. Мелкая гадость, кишмя кишащая на широкой каменистой дороге, спиралью поднимающейся вокруг холма к замку (козьи копытца, выстукивающие дикую чечетку на камнях, маленькие черепа на лягушачьих лапках, выпрыгивающие прямо из-под ног путника и всякая прочая нечисть) вызывала неприязнь ничуть не большую, чем надоедливые тараканы на кухне. Гораздо больше досаждали сами грубые, неотесанные камни, из которых была вымощена эта дорога - об них вполне можно было испортить кроссовки и даже поранить ноги. Данг без помех прошел настежь открытые ворота и оказался вопреки ожиданию не по внутреннем дворе, а прямо в огромной столовой замка. На крупных, четко прямоугольных гранитных камнях стоял гигантский дубовый стол, на котором не было ничего, кроме бутылок виски, содовой воды и серебряного ведерочка, доверху наполненного кусочками льда. Сверху на них горизонтально лежали изящные щипчики. На дубовых же, крепко выморенных, стенах висели портреты мужчин и женщин в тяжелых полисандровых рамах. Их властные, надменные лица ярко освещали длинные факелы, выходящие из стен между картинами. Всю дальнюю стену слева занимал необъятных размеров камин, на котором вполне можно было зажарить целиком взрослого слона. На противоположной камину более узкой стене висели оскаленные морды львов, панцири морских черепах и выделанные шкуры десятиметровых змей. Между охотничьими трофеями расположилось всевозможное старинное оружие. За краем стола, в шикарном кресле, обитом бархатом, как на троне восседал очень респектабельный господин с твердым, волевым лицом. Он был одет в безукоризненный, явно от "Версаче" костюм кремового цвета, шелковый галстук прихватывала к белоснежной рубашке золотая заколка. На безымянном пальце правой руки крупным бриллиантом блестел платиновый перстень. А внутри драгоценного камня изумрудным сиянием сверкал маленкий дракон - казалось, что он собирает и концентрирует все лучи падающего на него света, чтобы немного поиграв с ними и слегка разнообразив оттенки, отпустить их в пространство. - Я приветствую Вас в своем замке, - на секунду привстав, мужчина кивнул головой Дангу, - Вы даже сумели прибыть на десять минут раньше назначенного времени, - заметил господин, взглянув на циферблат своей "Омеги", - поэтому я не успел послать мажордома встретить Вас у ворот, прошу меня простить. Присаживайтесь, - королевским движением руки он указал на простой деревяный стул, стоявший напротив него через стол. Данг внутренне напрягся: что-то было не так в поведении хозяина замка. Не полагалось сажать почетного гостя на жесткий стул, если хозяин сидит в мягком кресле. Этот стул был похож на место для допроса... - Пусть Вас не смущает внешняя простота этой мебели, - улыбнулся хозяин краешками губ, - На этом стуле сидели первые повелители древнейших государств. Чарльз, принеси бокалы, - приказал он куда-то в сторону, - И не забудь прихватить сигары. Данг сел, вопреки всем ожиданиям сидеть оказалось действительно очень удобно, можно было расслабить все мышцы. Нигде ничего не давило и никуда не врезалось. Прямо из-за спины вышел уже знакомый Дангу "святой", в тех же шароварах и вполне приличном смокинге, одетом прямо на голое тело. Была еще "бабочка", очень выделявшаяся пурпурным цветом на куриной, болезненно бледной шее. В руках он держал золотой поднос, на котором стояли два хрустальных бокала и матовая темно-коричневая коробка. Он подошел к концу стола, поставил поднос рядом с бутылками и посмотрел на хозяина, молча ожидая дальнейших приказаний. - Какой сорт виски Вы предпочтете? - осведомился господин у Данга, Если у Вас нет еще любимого сорта, рекомендую оценить "моулт", мне его поставляют прямо из Ирландии. Не дожидаясь ответа, он коротко кивнул головой стоявшему, как изваяние, слуге. Тот тут же разлил виски по бокалам, добавил содовой со льдом и с легким поклоном подал - сначала Дангу, затем хозяину, и снова удалился на край стола. - Если захотите курить, прикажите ему подать сигару. Это "Кохиба", пожалуй, единственное, что еще можно курить. Данг поднял бокал и взял соломинку в рот - чокаться и произносить тосты здесь, скорее всего, не полагалось. - Давайте знакомиться. Вы можете называть меня Арсением, а Ваше имя мне уже известно. - Вам известны все мои имена? - А у Вас их так много? - чуть приподнял брови Арсений, - нет, только два. Данг и Андрей. Какое для Вас более предпочтительней? - Андрей, - после секундной паузы ответил Данг. - Хорошо. Как Вы доехали? Не слишком ли беспокоила Вас дорога? Данга стала немного раздражать эта вполне светская, но совершенно пустая беседа. Он был просто уверен, что сейчас начнутся долгие разговоры о погоде, о его здоровье и успехах в делах и личной жизни. - Эти разговоры не такие уж и пустые, - заметил мужчина, - и не смотрите на меня так странно, я не колдун, просто физиономистика - моя специальность. Я покорнейше прошу Вас ответить на мои вопросы честно и без утайки. Это очень важно для нашего дела. Арсений действительно очень подробно расспрашивал Данга обо всех подробностях сегодняшнего дня; его интересовало и то, что утро началось с неправдоподобно дикой жары (погода!), он во всех деталях просил вспомнить и телефонный разговор Андрея с Серым, и что с Андреем случилось по дороге (здоровье!). Данг и вправду ничего не утаивал, и во всех подробностях описывал как свои видения, так и реальные события дня. Арсений слушал его самым внимательным образом, вновь и вновь возвращаясь к рассказанному и уточняя подробности. Особенно его интересовало все, что было связано с Алькой, он просто заставил Данга обсосать ее до последней косточки. "И как же она стояла? Как повернулась? Как подняла руку, вот так?" он встал из-за стола и продемонстрировал Дангу ее жест, - Чуть-чуть не так? Давайте повторим... И что при этом сказала, как звучал голос? И в каких интонациях? И во что была при этом одета? Ах, вообще ни во что... Да, чуть не забыл, а какие чувства при этом она вызывала лично у Вас? А у Вашего друга? А у его подруги? Так, интересно... Менялось ли как-нибудь Ваше впечатление о ней? Почти нет? А в чем заключалось "почти?" А бывали моменты, когда на нее еще можно было спокойно смотреть... Перескажите-ка еще разговор той девицы с моим слугой. Так, великолепно. Хотя и не очень... Что ты сказал? - внезапно побледнев, господин вдруг перешел на "ты", извините меня, - с трудом сдерживаясь, Арсений процитировал последние слова Альки, - "Врешь ты, как Троцкий"? Что, это было сказано гораздо крепче? А затем ничего не случилось, ну там видений или чего другого? Она вдруг на секунду превратилась в красавицу?!" Всю ту историю Арсений разлагал и анализировал уже посекундно, не упуская никаких, даже самых мелких деталей. Порой он даже умолял Данга вспомнить, какого оттенка цвета был тогда в небе закат, насколько спокойной была вода вокруг лодки, и пролетали ли мимо чайки и прочие птицы. Он задавал все более и более нелепые вопросы, типа: "Не падали ли тогда вдруг листья (?) с верхушек сосен, и какой формы были капли воды, стекающие с весел?" и уж конечно, поведение всех без исключения свидетелей той странной беседы было тоже разложено по полочкам. Самое удивительное, что Данг отвечал на все эти дурацкие вопросы легко и свободно, будто действительно все так подробно помнил. Будто он тогда снимал эту сцену четырьмя камерами с различных ракурсов, и теперь, как на монтажном столе режиссера, все те события лежали, как на ладони. За весь ход разговора Арсений несколько раз приказывал слуге, выполнявшему, по всей видимости, также обязанности начальника охраны, проверять все посты. Слуга куда-то выходил, потом через некоторое время возвращался с неизменными докладами о полной безопасности. Арсений понемногу успокоился, видимо, исчерпав все свои вопросы. Дангу уже все давно надоело по выражению глаз хозяина он уже видел, что всю интересующую информацию тот уже получил, и уже раздумывает, как же поступать дальше со своим гостем. Поиграв сильными пальцами правой руки, на которой и красовался перстень, Арсений вновь взглянул на Данга. - Ладно, Андрей, эта часть разговора пусть будет окончена. Пока. Сейчас поговорим о тебе. Скажи, тебе понравилось то видение, с облаками и "святым собранием". Да, кстати, предлагаю перейти на "ты", - Данг молча кивнул головой, - так нам будет проще, согласен? - Арсений жестом приказал слуге подать сигары себе и гостю. Они и вправду оказались восхитительными. - Это сигары английских ленлордов, - заметил Арсений, - но вернемся к твоему видению. Я имею в виду, какие чувства ты при этом испытывал? Интерес, страх, неприязнь, скуку? И чем, по-твоему, было вызвано это видение? - Пожалуй, интерес. Но не большой. Страха, как ни странно, уже не было. К тому времени я уже постарался внушить себе, что серьезно болен, и старался не бояться своих галлюцинаций. А чем это было вызвано... Знаешь, у меня есть знакомый корректировщик кармы, который умеет готовить вкусные борщи. Если бы я рассказал ему обо всем этом, тот наверняка бы решил, что я видел самого дьявола, затевающего новые козни против Господа Бога и Его покорных рабов. - Почему дьявола? - А кто же еще будет так карикатурно изображать Отца нашего? - пожал плечами Данг, - Да и замысел-то у него был чисто дьявольский по своей сути. - Логично. А ты веришь в дьявола? - Нет. - А в Бога? - Если бы еще кто объяснил конкретно, что есть Бог, я может и поверил бы. А так... По крайней мере, в ветхозаветного Яхве - нет. - А в новозаветного? - Притчи Христовы мне показались намного ближе к истине. Но все их толкования, которые я читал - какая-то чушь. - Хорошо. Повторяю вопрос: чем же, по-твоему, была вызвана галлюцинация? - Полагаю, что все реальные события жизни, которые человек наблюдает и над которыми размышляет и анализирует, складываются у него в мозгу в каких-то ячейках памяти. И так там и лежат. Но затем, под влиянием каких-либо внешних воздействий, скажем, жары, стресса, болезни они вдруг выбывают оттуда уже в искаженных фантастических видениях. Или слышиниях. Здесь, скорее всего, играло несколько факторов - и погода, и мой больной мозг, и невозможность изменить ситуацию. А может, одновременно с этим и Алька пыталась навеять на меня какие-то чары, чем-то она наверняка владеет... Данг говорил это бесстрастным голосом, ничуть не выдавая своего внутреннего удивления. Все эти его мысли были правдой, однако именно тогда, в том конкретном случае ничего подобного он уже не думал. Данг удивился, почему же он не говорит всей правды? Наверное, я подсознательно хочу, чтобы этот разговор поскорее закончился. А то опять начнет, как тогда, расспрашивать - что за "кино"? И где ты мог видеть такое кино?" - успокоил себя Данг. - Понятно, - кивнул головой Арсений, - Ты действительно немного болен. Прошу меня простить за это утверждение, я никоим образом не хочу тебя оскорбить - просто я говорю, как врач. - Ты врач? - удивился Данг. - Я работал в крупнейших клиниках Европы. Сейчас у меня частная практика. Только не обижай меня вопросами об оплате - ты мой гость, пустив кольца табачного дыма, Арсений продолжил: - Что из всего того видения тебе показалось наиболее важным? На чем хотя бы остановилось внимание? Что мог ответить Данг? Конечно же, он ответил, что суть разговора "Бога-Отца" с "покровителем наук" очень тесно переплетается с событиями российской жизни. Как он надеялся, что победа демократии в девяносто первом действительно возродит эту великую страну, что она действительно займет достойное место в мировом сообществе. Как он тогда сам с удивлением наблюдал за ярко вспыхнувшими, как звезды на небе, талантами в самых разных видах деятельности - в том числе и за молодыми бизнесменами, действительно желающими создавать новые производства и радовать сограждан необходимыми и доступными товарами. И чем это в скором времени кончилось. Свободных предпринимателей задавили, и виновата в этом была никакая не мафия, мафию государство задушило бы, если б хотело. Нет, то была государственная политика крупных монополий, не желающих терпеть никакой конкуренции. Они дали зеленый свет мафии, она стала им просто необходимой. Народ, как и прежде, надо было держать в узде, а кто должен обеспечивать эту узду? Партийные органы ликвидированы, использовать КГБ стало как-то неприлично перед мировым сообществом - вот тут-то мафия и пригодилась. Ее структура пронизывала общество снизу доверху, не оставляя вне ее зоркого ока никого, кто представлял из себя хоть какой-то интерес. А ее крестных отцов вполне можно было контролировать. Причем так, что они могли об этом и не догадываться - уж кукловодческого опыта у бывших коммунистов хватало с излишком. И что ждет страну, где налоговая полиция больше всего интересуется исправно платящими налоги фирмами - потому что она прекрасно знает, что это невозможно, и такая фирма явно под легальным прикрытием прокручивает совсем уж темные дела? Что ждет страну, где рост наблюдается лишь в падении производства, безработице, преступности и ценах на самое необходимое для жизни? А про ученых и говорить нечего, и так все ясно. Особенно про тех, что занимаются фундаментальными науками. - И что же ждет такую страну? - стряхивая с сигары пепел, спросил Арсений. - Не хочу говорить. Мне порой кажется, что у России нет будущего. - Это не у России, - рассмеялся вдруг хозяин замка, - это у тебя нет будущего. Данг молча пожал плечами. Его уже давно не пугали никакие угрозы. Опыт всей его жизни говорил, что если тебе напрямую угрожают, то впоследствии всегда дают шанс - в противном случае убивают сразу, безо всяких угроз. Он мельком взглянул на фа-чильные портреты, ему показалось, что они изменились. Кажется, вон тот благородный мужчина в черном камзоле и высоких ботфортах стоял рядом с креслом, а сейчас он сидит. А вон та дама в белом платье откуда-то достала веер из павлиньих перьев... - Это вовсе не угроза, - заметил Арсений, - просто талант, данный тебе Богом, никак не сможет реализоваться здесь, в России. У тебя есть свой бизнес и несколько действительно интересных проектов. Если ты хочешь их реализовывать, крупные акулы сразу заметят дичь, и поведут против тебя свою игру. Они не оставят тебе шансов. В лучшем случае ты просто станешь их менеджером, управляющим - безо всяких прав перед хозяином. Но если честно, даже на это ты уже не рассчитывай. С твоими-то видениями, - внезапно он улыбнулся: - Я могу тебе помочь. Здесь, прямо в замке расположен небольшой город. Его построили мои друзья, там живут хорошие люди. И есть, кстати, классные врачи и превосходное оборудование. Я могу тебе дать рекомендацию. Пройти туда всего-то полчаса, может, тебе там понравится, может, останешься там жить и работать. Там ты вполне сможешь раскрыть все свои таланты. - И как туда идти? - невольно вырвалось у Данга. - По проходному коридору, тебя проводит к нему мой слуга. Прогулка по этому коридору, кстати, оказывает целебное воздействие, очень освежает память. А если ты решишь остаться в городе, Чарльз будет время от времени навещать тебя и интересоваться текущими делами. - А я смогу оттуда уйти? - Конечно, в любой момент! Данг молча поднялся и кивком головы попрощался с хозяином. Привычка идти до конца не изменила ему и на этот раз.
|